Лабиринт на орбите 2

Поездка до танка прошла комфортно и уютно – искин поднял температуру на всех палубах от А0 до А3, да и ехать гораздо приятней, чем идти, особенно в его теперешнем состоянии. Коля ненавидел себя физически за эту слабость, но сделать ничего не мог – почти шесть лет спячки даром не прошли – ну, да ничего, главное жив, остальное накачается! Забравшись в танк, понял две вещи: насколько он голоден и хочет пить, и как он сглупил шесть лет назад в порыве быстро погрузиться в сон, пока не испугался до конца и не отказался от затеи. Дело в том, что все продукты, фрукты, напитки и так далее, которые оставил тут, он забыл положить на хранение в холодильник – даже можно было все это уложить на пустой палубе, где был почти вакуум – там бы оно сохранилось, скорее всего. Ведь вся пища имеет свой срок реализации, имеет свойство портиться со временем – и от этого не спасает даже качественная герметичная упаковка, и даже в холодильниках!

В итоге его постиг новый удар, когда стал перебирать руками свой скарб – фрукты давно уже сгнили и засохли, даже запах успел выветриться из кабины за это время. Потом разные найденные в свое время сладости: все потрескалось, иссохло и покрылось непонятной то ли плесенью внутри упаковок, то ли еще непонятно чем серым. Особенно шоколад – еще с Земли знал, что просроченным шоколадом можно отравиться не хуже, чем просроченной рыбой, это точно сейчас яд! Короче, это в минус тоже: все испорченное выбрасывал из танка через главный люк – дроиды потом все тут подчистят. Относительно целыми и не вздутыми выглядели лишь банки с кашей разных вкусов – мясные, овощные – эти консервы тоже выбрасывал наружу, а потом выбирался из танка и аккуратно их складывал на тележке. Жить в танке смысла больше нет никакого – поживет эти десять дней на нулевом уровне, в крайнем случае можно и в рубке перекантоваться, чтобы не ездить туда-сюда. С напитками дело обстояло двузначно: если тара с водой выглядела как новая – подумал, что вода водой и осталась, что там особо могло испортиться, тем более в холоде, ведь искин уровень А3 отключил на время полета до минимума, чтобы техника не замерзла и не испортилась окончательно. Да и выбора-то особого нет у него, пить все равно придется по любому именно то, что осталось. Из остального питья: местный вид пива (пэвасс) тоже пошел в утиль – все банки вздулись, но не взорвались – их тоже выбрасывал без сожаления наружу, слыша, как они там взрывались, донося еще тот запашок внутрь танка. В общем, из алкоголя осталась лишь одна бутылка вина, которую условно причислил к полезной находке, ведь вино и коньяк с годами стают еще лучше. Танк оставил открытым, вызвал Гадуша и дал тому указания насчет уровня – все привести в порядок, мусор утилизировать, затем отправился обратно в рубку, оценивая уменьшенные запасы.

– Все плохо, Коля, но не совсем катастрофически – мужчина разглядывал продукты, пытаясь определить, насколько хватит их, хотя желудок упорно мучил его голодными спазмами все это время – помню, вроде бы перед анабиозом жратвы и воды было примерно на месяц, а теперь… Имеем девять банок с кашей, которые сохранили пристойный внешний вид – с водой получше, воды много, но её еще надо попробовать на вкус… В крайнем случае, еще остается тот контейнер с дистиллированной водой в капсулах – там четыре литра, если перевести в нормальные цифры. Работка будет та еще, хоть дистиллят точно в норме – такая вода почти не портится, хоть и не имеет вкуса и минеральных солей в себе.

Затем Николай съел одну консерву с кашей и запил все это сохранившимся вином – оно пошло особо хорошо, согрев и погрузив насытившегося задохлика в сладкую дрему. Однако, ненадолго – в какой-то момент проснулся от болей в животе – он ведь не знал, что после долгого голодания нельзя сразу поглощать много пищи – организм надо приучать к еде, постепенно увеличивая дозу. В итоге снова поездка на тележке на уровень с медцентром, где стоная и охая, забрался в медкапсулу и активировал ее изнутри. Следующие десять дней прошли с переменным успехом: радовался, что скоро будет среди людей и его мучения закончатся, но голодал – большой организм оставался большим, требуя нормальной доли – а он дать её не мог, хоть желудок перестал мучить его спазмами и тошнотой. За десять суток даже немного вернул тонус в одряхлевшие мышцы – старался больше ходить, а не ездить на тележке, хотя в зеркале на него по-прежнему смотрел дистрофик большого размера.