Лабиринт Минотавра

«Ну что, сиди, не сиди, а надо и честь знать. Как говорится, раньше сядешь, раньше выйдешь. Пора заканчивать это представление, – поднимаясь со стула, решил Владимир. – Пора».

– Не буду Вас задерживать, Николай Николаевич, поеду. Уже почти пять часов вечера, никто не приехал. Доеду сам. Никто не знает, что у меня такие деньги, думаю, все обойдется.

– Может, подождете еще, мало ли… – не уверенно, но как – то облегченно ответил президент банка.

– Нет. Мне пора. До свидания.

Взяв свой портфель, стоящий на подоконнике, не забыв при этом переставить пепельницу со своими окурками на президентский стол, вышел из кабинета. Причем ставя пепельницу, Владимир крепко так пригвоздил ее, как печать поставил. С обворожительной улыбкой, в упор посмотрев в лицо Николая Николаевича, твердо и громко, как мог говорить только бог войны Вотан, произнес:

– До встречи, Николай Николаевич. Напомню Вам, что законы справедливости не спять, они только дремлют и тайное скоро непременно станет явным. Потому что кулон, которой уже призвал к вам беды, начал проявлять свою роковую силу. Пока не поздно, остановитесь на краю бездны. «Ибо бездну призвавший, будет этой бездной поглощен» – не сказал, а словно отрезал Владимир.

* * *

Секретаря в приемной не было. Сидевший на ее месте мужчина, не обращая на Владимира внимания, с подчеркнутым увлечением разглядывал журнал. Остановившись у дверей и приготовившись уже выйти из приемной, Владимир оглянулся. Мужчина резко, ниже положенного опустил голову к самому журналу, уже близоруко рассматривая картинки.

Не спеша направился к пролету лестничной площадки и, уже поворачивая налево, спиной почувствовал, как следом за ним идет этот мужчина. Все, как в кино. Навстречу, со второго этажа, поднимался еще один. Третий спускался с четвертого этажа.

Владимир не оказывал никакого сопротивления. Зачем его надо было бить по ногам, валить на пол, выкручивать руки, заламывать их назад, защелкивать наручники, пристегнув к ним еще и портфель? И при этом кричать. Зачем этот крик? Настоящий боевик, да и только. «Лежать! Руки за спину! Не двигаться!» – все эти команды Владимир слышал лежа, с руками за спиной, причем он не двигался. Но, как и секундой, двумя раньше, команды еще какое – то время продолжали поступать.

Понятно, зачем. После того, как, изрядно помяв его, они почему – то еще очень долго пытались пристегнуть к наручникам его портфель, но у них что – то там не получалось. Когда с него, наконец – то, слезли два верзилы, третий все еще продолжал возиться с его портфелем, который, ну, никак не мог пристегнуть к его наручникам. Владимир, конечно, уже понимал, для чего нужен был весь этот спектакль. Весь этаж был заполнен толпой зевак. Это были работники офисов разных фирм. Их было очень много. И как они помещались в своих кабинетах? Это перед ними, издавая победный клич над поверженным врагом, клич Давида, сразившего пращом великана Голиафа, красовались «крепкие парни Голливуда».

Лежа на полу в неудобной позе, Владимир смеялся. Смеялся и тогда, когда его уже поставили на ноги. Владимир мог ответить на вопрос, почему он смеялся, отчего ему так было весело. Да просто потому, что человек выживает, если смеется, да просто потому что он одержал «победу жучка над слоном».

Впрочем, он и сам в состоянии был подняться. Но для зевак это было бы не интересно. Его подняли эти «крепкие парни» сами. Так, кажется, себя называют американские полицейские. Сделали они это так, как мы не раз видели в захватывающих американских боевиках.

Эти крепкие парни любовались собой. Их лица, на фоне любопытствующей толпы, еще продолжающих выскакивать из кабинетов клерков, которые подпрыгивали, пытаясь увидеть, что же там такое интересное происходит? – одели маску героев, маску восторга и восхищения победителей! После напряженной, неравной борьбы с Владимиром, как впоследствии было указано в рапорте, они глубоко дышали. Отдышавшись после схватки, они некоторое время еще стояли над поверженным врагом, снисходительно позволяя любопытной толпе полюбоваться собой.

– Все, дамы и господа, расходитесь. Спокойно продолжайте работать.

Один из них не выдержал и, вытащив из кармана удостоверение, не разворачивая его, подняв над своей головой, гордо проговорил: «Все нормально, дамы и господа! УФСБ. Расходитесь, не мешайте». Владимир интуитивно понял, что это и есть тот самый Алексей.

«Ну, вот, теперь я знаю этого неизвестного друга Николая Николаевича, работающего где – то в ФСБ, – продолжая еще улыбаться, подумал Владимир, – значит, это он и есть тот самый? Вот и встретились лицом к лицу, с открытыми забралами. Я твой истинный облик знаю, истинно знаю, что ты хочешь и как это сделать, а вот я для тебя – так и останусь загадкой».

* * *