Лабиринт Минотавра

Поблагодарив за оказанное ему внимание и не отказавшись от кофе, предложил перейти к делу. Николай Николаевич начал как бы издалека. Напомнив первую их встречу, сказал, что он вынужден передать для Петра Павловича пятьдесят тысяч долларов. Но не сразу, поэтапно. И надеется, что Петр Павлович вернет ему бумаги, компрометирующие его деятельность как президента компании.

– Ну, когда вы перестанете меня удивлять? – услышав решение Николая Николаевича произвести частичный расчет, улыбнулся Владимир.

– Ваша история о судье и девушке дала мне ответ, как поступить: и справедливо и человечно, с добротой.

Слушая его, Владимир обратил внимание на тот момент, что президент банка несколько громче, чем говорил до этого, подчеркнул, что он не только вынужден передать деньги, но и надеется взамен получить компрометирующие его бумаги.

«Ну, почему вы так грубо работаете? Неужели вы считаете себя умнее других? То, что ты хитрая лиса, я с этим соглашусь. Посмотрим, уважаемый президент, как это у вас получится. Я принял вашу игру. Ставки сделаны, господа. Лед тронулся и командовать парадом все – таки намерен я. Так вернее будет, эмоции и фантазии не в счет. Игра по моим правилам, казначей банка я, а вас, как немытых овец, я поведу на бойню. И что вы хотите услышать от меня, напомнив мне про это?» – продолжая вежливо улыбаться и глядя на Николая Николаевича, думал Владимир.

Он лично не понуждал своего тайного недруга это делать. При первой встрече с ним Владимир только передал, что Петр Павлович имеет какую – то информацию, являющуюся их коммерческой тайной и которую он готов передать в соответствующие органы. Более того, при той первой встрече подчеркнул, что если бы он, Владимир, лично владел такой информацией, то считал бы, что правильнее было возбудить уголовное дело. Но поскольку это право Петра Павловича, – заставить его сделать это Владимир не может. Что стоит за этим? Похоже, его догадки не лишены оснований. И эта зажигалка на столе?

– Не понимаю Вас, Николай Николаевич, о чем Вы говорите. Ни о каких бумагах, компрометирующих Вас, как директора, как личность, мы с Вами не говорили. И деньги, которые Вы согласились вернуть Петру Павловичу, являются предметом Вашего займа. Вы, пользуясь отношениями, заняли их у Петра Павловича два с лишним года назад. Лично я Вас не принуждал к их возврату. Тем более, в обмен на какие – то бумаги.

Владимир также понимал, что если их разговор записывается на диктофон, все, что не потребуется в дальнейшем, – уберут. Тем не менее, старался говорить так, чтобы ничто не смогло из отдельных произнесенных им фраз скомпрометировать уже его самого.

– Вот здесь письменное соглашение по возврату Вашей задолженности Петру Павловичу. Я пока не ставил свою подпись. Ознакомьтесь. Расписку готов написать немедленно.

Владимир, пользуясь минутной паузой, передал президенту компании ранее подготовленное им соглашение, взял со стола пепельницу и, как бы уважая некурящего, но столь гостеприимного хозяина, подошел к окну. Пока тот знакомился с соглашением, чуть приоткрыв фрамугу окна, закурил. За окном знакомый уже пейзаж. Тот же чугунного литья высокий забор, за ним сосны, верхушки которых покрыты снегом. Выглянув из окна и чуть наклонившись вперед, Владимир сразу заметил оранжевый жилет дворника, старательно убиравшего вдоль стены здания снег. Изредка, как бы отдыхая, он опирался на лопату и осматривался, не забывая при этом иногда поднимать голову. Он тоже заметил Владимира.

– Здесь ровно один миллион рублей. По сегодняшнему курсу я должен ему еще пятьсот тысяч. Полагаю, передам их через месяц, – с этими словами Николай Николаевич положил на стол перетянутые канцелярскими резинками две пачки новых пятитысячных купюр.

Оставив недокуренную сигарету в пепельнице и не прикрывая окно, Владимир подошел к столу. У хозяина кабинета не оказалось подходящего пакета, и он, пересчитав купюры, завернул их в газету, которую сам же любезно предложил, перетянув при этом получившийся небольшой по размеру сверток теми же канцелярским резинками.

Поскольку его портфель по – прежнему сиротливо стоял на подоконнике, Владимир вернулся к окну и, громко щелкнув замками портфеля, сделал вид, что положил в него этот сверток.

Николай Николаевич, конечно, не мог видеть через его спину то, что он сделал буквально в одно мгновение. Как не мог и предвидеть того, что еще до того, как щелкнули замки портфеля, этот пакет через приоткрытую фрамугу окна уже вылетел, чтобы приземлиться у ног старательно убиравшего снег дворника, который уже через минуту столь же внезапно, как появился, исчез. Вместе с пакетом также в окно улетел и сотовый телефон. Он уже не только не нужен, но и опасен. У Владимира в кармане еще один такой же лежит. Новый.