Лабиринт Минотавра

Алексей, с легкой иронией на лице, разлил тягучую жидкость в фужеры и уже держал свой, предлагая другу и соратнику выпить и налить еще по одной. Знал, что Валентин, хоть и предпочитал водку, не уйдет, пока не допьет эту омерзительную иностранную гадость.

Не моргнув глазом, Валентин одним глотком опрокинул в рот свой фужер и, не заметив жест Алексея, предлагающий закусить, тут же наполнил свой фужер снова и выпил его так же, как и первый, залпом.

– Фу, какая гадость, что ты находишь в этом? – не поморщившись, однако, от этой гадости, съязвил Валентин. – Ладно, давай, что там еще? Я же знаю тебя, стратега, ты что – то придумал, и у тебя уже готов план, – продолжил он, жестом отстранив протянутый Алексеем шоколад. – Не тяни, рассказывай.

– Слушай сюда. Николай Николаевич – собственник крупной компании. Ему нужна помощь, конечно, не бесплатно. Размер вознаграждения мы с тобой должны определить. Считаю, что это самое сложное из всего, что нам предстоит с тобой сегодня сделать, – произнес Алексей с иронией и с той же присущей ему улыбкой на губах.

– А что тут думать…

Алексей, наблюдая за Валентином, ясно осознал, что тот, слушая его и глядя на стоящую перед ним пока еще не совсем пустую бутылку, ничего не понимает или не хочет понимать. И так будет, пока не допьет.

– Не спеши, Валентин. Сделаем работу, получим раскрытие. Плюс нашей работе. Но дружба дружбой, а материальный стимул необходим. Согласен?

– Как в принципах развитого социализма – от каждого по способности, каждому по труду. Этот принцип мне по душе.

– Все же были хорошие идеи у коммунистов, порой жаль, что их уже нет.

Алексей смотрел на Валентина и чему – то улыбался. Дождавшись, когда Валентин закончит свой монолог, он произнес, что согласен с ним.

– А знаешь, ты все больше меня удивляешь своими познаниями в диамате, и не только в нем. Когда ты успел постичь эту науку? Насколько я помню, в нашем университете этих дисциплин не было.

– Не забывай, кто был мой родитель. Он был коммунистом и умер им, – ответил Валентин. – А вот откуда ты знаком с этими принципами?

– Прости, друг. Не хотел тебя обидеть. Ты прав. Но я, во – первых, полностью прочитал «Капитал» Маркса, причем в оригинале. И не только его. Что касается вознаграждения, оно должно быть соответствующим.

– А что мы имеем на него? – внезапно вернулся к прерванной теме Валентин.

– Практически ничего. Как говорится: «не имел, не был, не замечен». Все чисто. Правда, были кое – какие моменты в его жизни, когда его пытались привлечь, но ничего существенного. С женой официально в разводе. На работе как следователь нареканий не имеет. Профессионал. Дела серьезные раскручивал. Чист и малогрешен. Взяток не берет, друзей не продает и не предает. Имею точную информацию: любит красивых женщин, не лишает себя возможности удовлетворить мужское начало. Разговаривал кое с кем из его друзей. Есть один такой, что живет с ним в одном подъезде.

С блатными не общается, но иногда, по роду своей работы, бывает среди них, имеются небольшие долги, но это сущий пустяк. Так, кредит в банке. Из круга его друзей тоже ничего существенного получить не удалось. Здесь тоже все чисто. Есть некто Сашка, один из его друзей. Но здесь тоже ничего.

– Ну, и что ты предлагаешь? По большому счету, не за что зацепиться. Ни хрена на нем нет. Играми, казино, чтобы долги заработать, не интересуется. Порошком, оружием не балуется. Ему даже хулиганку не пришьешь. Бабами интересуется? Ну и что?

– Не перебивай и слушай. К нему уже обратился некий Петр Павлович. Так вот, этот Петр Павлович – личность заурядная, обыкновенный торгаш, один из тех, кого породила перестройка. Является, вернее, являлся директором одного из подразделений компании, руководит которой наш Николай Николаевич. Тот его уволил, так как, с его слов, Петр Павлович присвоил зарплату рабочих.

– А при чем здесь этот фигурант?

– Располагая какой – то информацией, он требует от Николая Николаевича пятьдесят тысяч долларов.

– Ну и что мы должны сделать?

– Прости, Валентин, но ты сегодня не хочешь работать мозгами. Почему не думаешь, ты же не просто опер, ты – стратег.

– Стратег из меня не очень… это ты у нас… для меня ближе тактика. И спортзал. Так что давай поближе к ней, к этой самой тактике. Чтобы мне было понятнее.

– Тогда давай еще по одной. Прости, но водки не держу, в отличие от тебя, ее терпеть не могу. Пью заморскую гадость.

Алексей долил в фужеры остатки, и, как видно уже не испытывая особого омерзения к этой заморской гадости, Валентин одним глотком опрокинул целый фужер в рот. Бутылка была пуста.

Затем Алексей вытащил из ящика стола лист бумаги, на котором были какие – то кружочки, квадратики и стрелки, помеченные ему одному понятными знаками.

– Значится, так, слушай сюда, как говорил великий сыщик Глеб Жеглов, – сказал Алексей и развернул на столе лист бумаги. Над ним склонились две головы.

Поручение. «Отойди от блага и сотвори зло»