Лабиринт Минотавра

– Не спеши, золотой мой, дослушай, что дальше скажу, – продолжила Лана. – Рада так велела. Она придет к тебе сама. Она не случайно умерла, она смертью своей указала избранника… Потом ты придешь ко мне. Обязательно. Скоро огня много будет. И дыма. Много дыма. Но все обойдется. Ты вспомнишь этот разговор и придешь. И я помогу тебе. Потом ты поможешь нам.

* * *

Всю дорогу, пока ехал домой, Владимир напрягал память, что он знал о кулонах? Разновидность украшения, крупный драгоценный камень (или несколько камней) на цепочке для ношения на шеи. По имени француза Coulomb. Первые кулоны делали из дерева, камня, когтей животных. Украшение выполняло ритуальную функцию, служило в качестве талисмана и амулета, а также отражало статус, личное место в сообществе, владельца кулона. Со временем кулоны стали изготавливать из драгоценных металлов (золота, серебра). Нередко кулоны были именными, представляли монограмму, сочетание букв, исполненных в металле. Вспоминал, что Лана говорила, как раз об именном кулоне, на нем тайная монограмма их цыганского рода.

Из головы не выходили ее слова… «Что она там говорила? Две дороги, и обе закрыты. Одна их них ведет в тупик. Да, еще она о чем – то хотела меня предупредить. О чем? Пока этого не понял. Странно она выразилась, сказав, что меня подстерегают беды, которые липнут ко мне, как мухи. К чему липнут? Об этом цыганка не говорила. Она сказала. меня подстерегают беды, нет, эти беды, как мухи, летают вокруг меня, но они пока боятся на меня сесть. Чего боятся? Она тоже об этом что – то говорила».

Какое – то иное, непонятное пока чувство уже забытой тревоги вновь вернулось к Владимиру.

«Зачем она рассказала мне про этот кулон? Для чего? Какое отношение к этому имею я? И откуда она все же может знать то, что никто не может знать? Даже Раду вспомнила. Вот это было для меня самым интересным из всего, чем могли меня сегодня удивить цыгане. По – настоящему удивить».

Первая тревога. Бессилие изменить мир

Чем трагичнее удел человека, тем более непреклонной и вызывающей становится надежда.

Проезжая мимо дома, в котором жил Анатолий, Владимир решил к нему заехать. А то совсем не по – дружески получается, все как – то времени нет пообщаться. Анатолий уже звонил несколько раз, приглашал в гости. Даже пригрозил обидеться, как – никак, а он вроде свата ему.

Встреча была трогательной, как всегда: они обязательно обнимались, похлопывая друг друга по спине. Все же есть у Анатолия в крови гостеприимство. И не отпустит, пока не съешь все, что приготовила его жена. А готовить Надя умела!

Не успел войти в их небольшую, но вместе с тем уютную квартирку, непонятно, каким образом умещавшую не только всю его многочисленную семью, но и гостей, которые, казалось, как пришли однажды сюда, так и поселились здесь, как Анатолия, словно сказочные гномики, окружили его дети. «Вот, черт возьми, как это хорошо. Словно ты в сказке», – так же внезапно, как появилась, так и исчезла эта мысль.

Из кухни, как всегда, немного по – детски капризничая, плавно вышла Надежда. В руках она держала сразу две тарелки, но, увидев Владимира в проеме двери такой же маленькой прихожей, остановилась и, приветливо улыбаясь, с укором произнесла:

– Ну, наконец – то, появились наши молодожены. Мы уж и не думали, что осчастливите нас своим вниманием. Давайте проходите.

Увидев, что Владимир один, удивленно открыв свои карие глаза, продолжила вопросом:

– А где благоверная? Она что, совсем забыла свою подругу? Уже больше месяца не виделись. Хоть позвонила бы. Понятно, загордилась, совсем деловая стала. Так и передай, я обиделась на нее.

Оценив обстановку и поняв, что он появился немного не ко времени, Владимир решил попрощаться и уйти. Не вышло. Затащив его в комнату (причем это в большей степени делали дети), не отпустили, пока он не съел все, что ставила перед ним Надежда.

За непринужденной беседой незаметно пролетело время. Случайно глянув на часы, Владимир вскочил и стал прощаться с друзьями.

Меня уже, наверное, потеряли дома, а мне еще ехать через весь город! – пытался оправдаться Владимир.

Пообещав жене Анатолия, что он непременно все передаст своей ненаглядной, не дожидаясь лифта, который как всегда, где – то застрял на этажах, Владимир бегом спустился вниз.

* * *

К его удивлению, Наты дома еще не было. Его встретило другое его солнышко – милое и нежное существо, дочь Наты.

– А что, Арина, мамы нет еще?

– Она скоро будет, только что звонила, спрашивала, приехали Вы или нет. Она у тети Нади задержалась. Вы ужинать будете? Сейчас я приготовлю.

– Не надо, солнце, я не хочу. Поужинал уже, – проговорил Владимир, почувствовав вдруг, как что – то сильно кольнуло, затем, словно тисками, сдавило все внутри. Было так больно, что, невольно прислонившись к стене, Владимир не решался вдохнуть глубже воздух, которого почему – то так не хватало.

– Что с Вами, Вам плохо?

Нет, моя девочка, все хорошо. Просто я устал очень. Сейчас пройдет.

* * *