Лабиринт Межвременья

Дориан поднялся, и они продолжили пробежку. А ведь как давно никто не называл его другом! У него были друзья в школе, потом в университете. Они клялись над бутылкой виски, кровью клялись, что связь их душ – это навсегда, это нерушимо. Но потом он нашёл работу, и времени на общение стало всё меньше. Потом они вообще перестали встречаться, заменяя общение редкими звонками по аудио. Потом и звонить друг другу перестали. Были, конечно, коллеги по работе, с которыми в пятницу после смены он иногда пропускал кружку-другую пива и играл пару партий в покер. Но разве можно назвать их настоящими друзьями, когда они говорили красивые тосты, а потом делали доклады шефу друг на друга?

Элеон вдруг поднял руку вверх, немым жестом приказывая молчать. Путники остановились.

– Что это? Слышите? – спросил он. Беглецы нервно оглядывались по сторонам. Из-за кустов шипника слышался шелест. Волк оголил клинок и последовал по направлению шума.

« Ты в одиночку не справишься с пятью антимагами, – всё пролетали мысли в голове. – Даже сейчас, когда ты стал сильнее, это невозможно!»

Он раздвинул кустарник и вытащил оттуда мужчину.

– Ты следил за нами! – крикнул Элеон. – Что ты здесь делаешь?!

– Но ведь я… – начал мужчина.

– Это мой отец! – Эсмеральда встала между двумя мужчинами. Элеон помедлил немного, а потом опустил меч и вернул в ножны.

– Герольд! – протянул руку недавний пленник.

– Зови меня Белым Волком.

– А я Дориан.

– Спасибо, что спасли мою дочь. Даже не знаю, как вас отблагодарить. А вот я не смог уберечь сына… – горькие слёзы полились из глаз убитого горем отца.

– Сэм! Что с ним! Ведь его помиловали! – на лице Эсмеральды был написан ужас.

– Антимаги казнили всё равно, хоть он был невиновен!

Эсмеральда горько расплакалась, опустившись наземь, и отец обнял её за плечи.

– Но мы живы! И отомстим Антиколдовской Лиге! Клянусь именем отца, которого я никогда не видел, клянусь именем матери, которую не знал!

– Но отчего же ты не знал родителей? – поинтересовался Элеон.

– Меня растили приёмные. Родители должны были бежать от власти, поэтому очень боялись за нашу с братом судьбу. Все мы в Её руках и уповаем лишь на Неё. Потом разлучили, так как королевские стражники постоянно пытались нас найти. А ведь мы ничего не делали плохого! Поверь мне, я знаю, как это – терять близких. Ты спас мою дочь, и я буду тебе благодарен за это до последнего дня жизни на земле!

Путники позволили себе не бежать, ведь граница леса уже совсем близко – ветер с севера нёс запах лаванды и мирты. А за беседой путь кажется ещё короче.

– Куда вы держите дорогу? – поинтересовался Герольд. – Позвольте последовать с вами?

– Мой путь слишком долог и опасен, чтоб я мог позвать кого-то за собой, – ответил Элеон за двоих.

– Но мы теперь тоже изгнанники! – запротестовала Эсмеральда. – У нас теперь нет дома!

– Я иду к Дому Колдуна, – сказал Элеон.

– Но зачем тебе королевский замок? – поинтересовался Герольд.

– Есть одна организация, которая называет себя Орденом Верников. Я не знаю о них ничего. Но они истребили всех, кто был мне близок! И вскоре планируется нападение на короля. Я, как последний Защитник Короны, должен предупредить Генри о нависшей опасности. Но, боюсь, что мой путь не увенчается успехом: даже Королевский Советник входит в число заговорщиков!

– А что связывает тебя с Антиколдовской Лигой? – спросил Герольд. – Ты говорил, что у тебя к ним какой-то неоплаченный счёт.

– Это старая история. Они лишили меня дома. И, возможно, есть лишь одна дорога, которая ведёт назад. Но сначала надо выполнить долг! Тем более, Илан говорил, что последний сохранившийся Великий Портал в мой мир находится в Доме Колдуна.

Элеон вдруг погрузился в раздумья, вспоминая старые времена и родные места.

***

Небоскрёбы. И им не было ни начала, ни конца. И этот бесконечный шум был отзвуком суеты, или вина лежала на электрокарах, которые сновали туда и сюда: влево и вправо, вперёд и назад, вверх и вниз. И так целый день с раннего утра. Но ночь дарила людям долгожданный покой, и даже вывески рекламных щитов мерцали не так часто.

Элеон возвращался от друзей домой. Ночью спокойней, чем днём. Но не было мгновения, чтобы город абсолютно опустел: ведь для таксистов ночные поездки – хлеб. Парень решил пройтись пешком.

Он даже не заметил, когда человек восемь или девять окружили со всех сторон.

– Деньги сам отдашь, или помочь? – сказал один из бандитов. Район совсем не был криминальным, но даже здесь водились стервятники.

Удар в лицо. Но Элеон не почувствовал боли, только гнев и силу. Как и в тот раз, в детстве, когда парни из соседнего двора гнались за ним. Мир поменялся, стал чёрно-белым. Всё, даже воздух, приняло вид сплетённого из белых и чёрных ниток свитера.

– Эти линии – Стихии, первоисточники Света и Тьмы, – говорил ему позже Илан.