Лабиринт Медузы

Громкий женский крик, не крик даже, а визг, Иван услышал, когда уже спускался. От дурного предчувствия похолодело все внутри. Слишком много легенд, слишком темное прошлое у этого странного места. А женщина все продолжала кричать. И голос ее был для Ивана ориентиром.

Она стояла у самой кромки моря, словно еще не решила для себя, где ей безопаснее. Сначала Иван подумал, что это Ксю, но, присмотревшись, понял, что ошибся. Кричала Юна. Нет, теперь уже не кричала, а тихонько поскуливала, зажав рот ладошкой, глядя на что-то у своих ног. На кого-то…

– Юна! – Он сначала позвал, а потом уже подбежал. Чтобы не напугать еще больше, чтобы не сделать еще хуже.

Она обернулась, уставилась на него невидящим, расфокусированным взглядом, всхлипнула. Вот и хорошо, пусть лучше смотрит на него, чем на того, что лежит на берегу. А может, это все-таки не человек?..

– Ваня. Ванечка… – Юна качнулась, и он едва успел ее удержать, обнять за талию, прижать к себе. – Ты это видишь? – Она перешла на шепот, уткнулась горячим лбом ему в плечо.

Чтобы увидеть, требовалась свобода маневров. Пришлось почти силой отрывать от себя Юну, усаживать на нагретый утренним солнцем валун, успокаивать.

– Сиди здесь, я посмотрю, – сказал он, на шаг отступая от Юны и на шаг приближаясь к тому, что лежало на песке.

Сначала, в самое первое мгновение, Ивану подумалось, что это всего лишь статуя. Или вылепленная из мокрого песка человеческая фигура, но потом он увидел глаза – широко распахнутые, подернутые белесой пеленой смерти, полные ужаса. Мужчина был молодой. По крайней мере, при жизни. Но смерть выбелила его волосы, иссушила кожу, превращая в высохшую мумию. Нет, не мумию – статую. Эта оптическая иллюзия была настолько яркой и четкой, что уже второй раз за утро Ивану сделалось не по себе. Дотрагиваться до покойника не хотелось, но приходилось убедиться, чтобы развеять этот жуткий морок.

Тело было твердым, как камень. И холодным. Хотя любой камень на этом острове уже успел нагреться и отзывался на прикосновения живым теплом. Но это оказалось именно тело, а не статуя, как показалось вначале. Мужчина был без одежды, в одних только плавках. В стороне, метрах в десяти от него, на песке валялось аквалангистское снаряжение. Еще один искатель подводного лабиринта? Один из тех, о ком еще вчера, стоя вот на этом самом месте, рассказывала Юна?

– …Это… человек? – Юна больше не сидела на валуне, Юна стояла за его спиной и вонзала в плечо острые ногти. – Это же человек?

– Это человек. – Он мягко убрал ее руку.

– А почему он такой… – Юна заикалась. – Такой каменный!

– Это иллюзия, Юна. Все не так, как кажется. Это не статуя, а аквалангист. Посмотри, вон его снаряжение.

– Не хочу! Не хочу я это видеть! – Она мотала головой, прижималась к Ивану, заглядывала в глаза. Девчонка. Напуганная девчонка, которая тащила груз страшных воспоминаний из самого детства. И вот… вытащила на поверхность свои детские кошмары.

– Тогда не смотри. – Он потянул ее обратно к валуну. – Нам нужно вызвать полицию.

Полицию вызвал Артем Игнатьевич. Он же выставил охрану на берегу, чтобы никто не добрался до острова, не наследил на месте преступления. Если, конечно, преступление вообще имело место. Если случившееся на острове не было несчастным случаем. Одним из череды несчастных случаев.

Пока дожидались полицию, Артем Игнатьевич допросил Ивана с Юной. Именно допросил, а не расспросил. Его вопросы были короткими, деловыми и безжалостными. Словно бы он был следователем, а они – подозреваемыми. Кажется, их ответы его удовлетворили. По крайней мере, он сказал, что до приезда полиции они могут быть свободны. Вот только с пляжа никто не ушел. Наоборот, людей на нем становилось все больше и больше. Прибежали родители Юны и малышка Фина. Вышли к морю Ксю с Димом, а на горизонте уже маячили Олежка с Вадиком. Эти двое тоже оказались ранними пташками. Кто бы мог подумать! Но Иван смотрел не на них, а на отца. Отец торопливо спускался по лестнице, и морской бриз ерошил его седые волосы. Он перекинулся парой фраз с Артемом Игнатьевичем, бросил озабоченный взгляд на рыдающую Юну, подошел к Ивану.

– Что случилось, младший? – голос его звучал ровно, по-деловому.

– Случился труп. – Рядом с отцом Иван тоже невольно становился деловым и немногословным.

– Ты нашел?

– Нет, Юна.

– Это кто-то с виллы?

– Не знаю. Нет, не думаю. У него аквалангистское снаряжение.

– Несчастный случай?

Иван задумался. Если бы это был несчастный случай, если бы что-то случилось со снаряжением, тот человек остался бы лежать на морском дне. Но он выбрался на остров, снял акваланг и маску и только потом ни с того ни с сего умер. Умер и превратился в каменную статую. Вот сейчас впору вспомнить те легенды, что рассказывала Юна. Вот сейчас впору ей поверить. Но говорить о таком отцу не стоит. Отец в сказки никогда не верил. Да и сам Иван не верил, если уж на то пошло. Поэтому он ответил как есть:

– Я не знаю.