Лабиринт кочевников

– Сказал, что ты человек столичный и с головой. И в деле уже так или иначе. Если что, любые твои распоряжения он выполнять будет без разговоров. Я приказал.

– Твой протеже?

– Можешь так считать. И про Абазова, засранца, он тебе тоже расскажет. Дело хреновое, я кишкой чую. Не так оно все, не так… Я уже в живых мертвецов готов поверить. И кстати, Зарифуллин этой ночью в больнице помер.

– Ка-ак?

– Остановка сердца, больше никто ничего не знает, а жена против вскрытия, категорически. Ладно, иди, а то он ждать тебя будет. Юра тебе расскажет все. А я потом подъеду, вечером, может. Или завтра. В долгу не останусь.

– Ясно…

Ян хлебнул воды прямо из-под крана, с солдатской скоростью оделся и вышел на улицу. Идти до старой аптеки ему было недалеко, полтора квартала. После полуночи снегопад прекратился – устал видно, но коммунальщики шевелиться и не думали: тротуары вдоль хозяйских заборов представляли собой тропку, кое-как протоптанную спешащими на работу людьми. Плюнув в сугроб, Ян выбрался на проезжую часть. Тут тоже было скользко, но можно было хоть как-то шевелить ногами.

Возле бетонной коробки аптеки, типичного ужаса благоустройства шестидесятых, топтался невысокий паренек в серой китайской куртке и шерстяной шапочке, надвинутой на самые глаза. Яна он заметил издалека: бросил в сугроб недокуренную сигарету, поправил шапку, как-то подтянулся и с самым независимым видом отошел чуть в сторону, к углу аптеки. Климов, понятное дело, сразу же понял, что к чему.

Ян штурмовал перекресток, просочился через узкий проход в сугробе напротив входа в аптеку и встал, в упор глядя на парня. Тот подошел тут же.

– Старший лейтенант Асламов, товарищ майор, – негромко проговорил он и попытался отдать честь.

– Руку к пустой голове не подносят, – назидательно заметил Климов. – Что это вы, Асламов, в армии не служили, что ли?

– А? Не, я ж в Перми учился, ну а потом вот в милицию… Так уж получилось. Товарищ подполковник сказал, что вы…

– Докладывайте, лейтенант, – перебил его Ян. – И по сути, без болтовни. Что видели? Где?

– От Железного моста чуть в сторону, – с готовностью отозвался старлей. – Ну, налево там… Вверх по Бабушкина, номер восьмой. Семья там одна, девушка… В общем, неблагополучные они. Папаша месяц как с зоны откинулся, такое дело. Пришлось навестить.

– Угу, – понимающе кивнул Климов. – Девушка. Ясно, ясно. Ну а дальше?

Асламов смутился, кашлянул, глянул куда-то вбок, подальше от Климова.

– Ну, она меня проводить вышла за ворота. Стоим, курим. А там фонарь один-единственный горит, метров семь до него, может, больше даже. То есть темно в общем-то, но не совсем. И вот я вдруг голову немного повернул – прочь от фонаря, в сторону, и тут вижу справа, за пустующим домом, движение какое-то. Боковым зрением, товарищ майор, понимаете? Меня как током ударило: что это там такое? Поворачиваюсь туда – ничего. Присматриваюсь… и вижу вроде как три фигуры, ростом чуть выше двух метров, прозрачные совершенно… Если глаза скосить, видно лучше: контур виден, понимаете? Меня прямо в пот бросило. Тут-то ведь весь район только и молотит, что про чертей всяких да нечистую силу. Я Аленку эту в калитку впихнул – ну, пока, мол, звони, если что, а сам под забором тихонько за ними. Они вниз, к речке, и так шустро, что я еле догнал. Ну как догнал – метров пятнадцать держал. Вот они к берегу спустились, через свалку проскочили, а потом там уже овражек пошел, и темно, хоть глаз выколи. Все, пропали. Как я там ни бегал, как ни всматривался – ушли, гады. Да и не догнал бы я их, наверное, уж очень они ловко несутся. Ногами семенят, колени назад у них, как у кузнечика, – но не прыгают, а так как-то: быстро-быстро – фрр, и все.

– Вдоль реки уходили? В сторону карьера? – спросил Климов, когда старлей остановился и достал сигарету.

– Именно, товарищ майор. Через свалку и по оврагам, вдоль берега.

– Большое счастье, что ты за ними гоняться не стал…

– Да вы что, товарищ майор? – захлопал глазами Асламов. – Серьезно? Серьезно, что ли?

– А сам-то ты не серьезно?..

Яна вдруг передернуло – то ли от холода, то ли еще от чего.

– Давай-ка, знаешь что, – глянул он на лейтенанта, – идем ко мне, тут рядом совсем. Я на морозе болтаться не могу, здоровье не то уже. Да и нервы у меня.

– Сомов говорил, – тихо отозвался Асламов. – Вы простите, если что…

– Да брось, ты-то тут при чем? Пойдем, хоть чаем тебя напою. Или кофе, если хочешь.

Они быстро, почти бегом – утром и в самом деле морозило будь здоров – миновали квартал, и Климов торопливо впустил парня в дом. Лейтенант повесил куртку в прихожей, с преувеличенной аккуратностью разулся, завертел головой.

– Сюда, сюда, – Ян указал на кухню. – Так чай тебе или кофе?

– Лучше кофе, товарищ майор.

– Давай-ка без этих вот званий. Ян Антоныч меня зовут. А тебя Юра, верно?

– Верно, – он улыбнулся, шмыгнул носом. – Вам помочь тут?..

– Не надо, садись, грейся. Ты же замерз, я вижу.