Лабиринт. Книга 2

Её "прямо сейчас" от его "прямо сейчас" отличалось разительно. Мэтт открывал перед ней перспективы. Мэри открывала ему сердце. По большому счёту, оба оставались в выигрыше: она любит, он позволяет себя любить – так, кажется, обычно бывает в парах. Мэри слышала это выражение "моей любви хватит на двоих", вот и пришла её пора признать, что такое возможно. Тем более что вид у Мэтта после её признания, помимо обалделого, был чуточку довольным. Как-то по-другому засветились его глаза, хоть он изо всех сил старался сохранить лицо.

Первые секунды прошли, а он ничего не делал. Всё смотрел на неё, покорно снося то, что руки Мэри до сих пор держали его лицо. Ну, здравствуй, неуверенность. Давно не виделись. Виртуальные зверушки попрятались в норки, радуга потускнела, а кольцо в бархатной коробочке оказалось из пакета с попкорном. Ну, Мэтт, давай. Давай! Действуй. За тобой ход.

Ход-то за ним, но вот каким он должен быть – Мэтт не знал. Путался в показаниях перед своей совестью. Вообще-то, после того, что сказала Мэри, ему немедленно следовало обнять её, поцеловать и сделать ответное признание. Вот только в чём? В том, что рядом с ней мир кажется ему ярче? Что она вносит в его жизнь радость перспективы. Что в её глазах он кажется себе лучше, чем есть на самом деле, и это ощущение даёт ему стимул двигаться дальше – к тем горизонтам, которые давно казались утерянными. Он это должен сказать? Вот здесь – в лобби отеля на краю света, в тот момент, когда должен её отпустить?

Боги, нет! Не здесь и не так. Но Мэри ждёт. Фиалковые глаза мечутся по его лицу в ожидании, и Мэтт видит, как постепенно оно переходит от предвкушения к тревоге. Ему это очень не нравится, поэтому он делает единственное, на что способен в данную минуту: берёт руки Мэри, отнимает от своего лица, затем крепко её обнимает и целует с такой страстью, после которой отцы дочерей обычно достают ружьё.

Они с упоением целовались посреди залитого светом гостиничного лобби. Как подростки, впервые открывшие для себя подобный способ времяпрепровождения. Идея отправить Мэри к Роберту с каждой секундой становилась менее привлекательной, а мысль, зачем он вообще согласился на это, так же стремительно ускользала. Ещё немного, и Мэтт как первобытный человек потащит свою женщину в пещеру, и там даст волю своим чувствам, которые и без всяких слов доходчиво объяснят Мэри, как именно он собирается справляться с её влюблённостью.

Последним усилием воли Мэтт оторвался от девушки, всё ещё продолжая крепко прижимать к себе. Как и Мэри минуту назад, он не мог оторвать взгляд от её лица – разгорячённого, пылающего, полного неги и счастливой расслабленности. Она не сразу открыла глаза, а когда его взгляд встретился с тёмными фиолетовыми омутами, Мэтт понял, что всё равно должен что-то сказать. Женщины любят ушами, знаете ли. А его Мэри заслуживает только самого лучшего.

– Я хочу тебя в своей жизни, Мэрилин Рейнольдс. Сегодня, завтра, всегда. И я постараюсь быть достойным твоей любви. Ты веришь мне, ягодка?

Ей почти удалось скрыть разочарование во взгляде. Почти. Мэтт был готов, что у него ёкнет сердце, когда он увидит это в её глазах. Но он принял решение, и отступать не намерен: не здесь и не сейчас он скажет Мэри о своих чувствах. Потому что и для него в чём-то они стали сильнее. И если Мэри давно разобралась со своими, то на него понимание, что без этой девушки он больше не мыслит своей жизни, обрушилось горной лавиной. Его главной целью было найти Мэри, а вот что потом с ней делать – об этом Мэтт не думал. Теперь решение нужно принимать быстро. Похоже, выражение "прямо сейчас" придётся вышить на суровом полотне, заключить в рамочку и повесить над камином в их гостиной.

Необходимо всё обдумать. Самому. Без отвлекающего фактора в виде тающей в его объятиях любимой женщины. Когда-то он думал о том, что у Мэри всё должно быть правильно: большой дом, дети, штакетник, собака. Получается, что и ему это тоже подходит, потому что для него правильно – быть с его Мэри. Именно поэтому сейчас он должен её отпустить – чтобы с самого начала в их жизнях всё шло по порядку. И неважно, что это их второе начало. Многие ли получают второй шанс на счастье? Своим Мэтт Крайтон всерьёз собирался воспользоваться.

Глава 17

Да, ответного признания не последовало, и это неожиданно ранило Мэри. Но Мэтт сказал "сегодня, завтра, всегда". "Всегда" в этой конструкции ей нравилось больше всего. Это обещанное "всегда" будоражило и одновременно пугало, потому что непонятно, как жить с ощущением чего-то непреходящего.