Лабиринт для Минотавра

Телониус опасался, что погружение в атмосферу планеты-гиганта достигло предела. Спасательный бот не сможет донырнуть туда без ущерба корабельным системам, и тогда управляющий контур даст команду возвращаться на безопасную орбиту. Им же предстоит и дальше погружаться в застывшую распахнутым зевом воронку на месте червоточины, упавшей в атмосферную бездну. И в этой бездне нечто происходило, чувствовал Телониус, – весьма грозное и масштабное, под стать планете-гиганту, но что именно – даже и не пытался вообразить. Еще ощущалось, что стремительно утекает отпущенное им время. Если вскоре спасательный корабль не донырнет до них, больше ничего не будет иметь смысла.

Вопреки мрачным предчувствиям «тритон» погрузился на нужную глубину. Когда его прожектора высветили останки «Тахмасиба», Ариадна сказала:

– С нами бот. Телониус, теперь необходимо погрузить анклав на корабль.

Свободное падение создавало иллюзию невесомости. Инерционная масса, конечно же, никуда не исчезла. Поэтому затолкать анклав в грузовой отсек бота – задача не из простых. Неизвестно – справились бы они с ней, но бот выпустил транспортировочные фалы и опутал бронзовый шар зеркальными полотнищами.

Прежде чем закрыть шлюз, Телониус еще раз посмотрел в бездну и ощутил, как некто столь же внимательно и недобро смотрит из бездны на него. Перепонка люка чмокнула, отрезав от пристального взгляда. Телониус постоял еще немного, ожидая, пока демпфер-скаф приспособится к остаточному гравитационному полю внутри корабля. Гравикомпенсаторы работали на полную мощность, поглощая большую часть энергии реакторов. Так что если надо вынырнуть из атмосферы гиганта, их придется отключить, перебросив всю энергетическую мощь на движители.

– Нужно посмотреть, что с Корнелием, – сказала Ариадна. Телониус, имеющий на сей счет другое мнение – сначала выкарабкаться из гравитационной ямы, а затем остальное, промолчал. Ариадна права – следовало убедиться, в каком состоянии Корнелий и позволяет ли оно «тритону» набрать максимально допустимое ускорение ухода. – Перенесем его в медицинский отсек.

Телониус, неуклюже двигаясь в демпфер-скафе, изменившем конфигурацию на ту, которая, по мнению зеркальной субстанции, наилучшим образом помогала перемещаться по коридорам и отсекам, подхватил Корнелия под руки, Ариадна взяла его за ноги, и они неловко двинулись, стараясь приноровиться друг к другу. Дверь в нужный отсек распахнулась, и они ввалились внутрь, чуть не уронив Корнелия на поёлы. Висящий под потолком киберхирург, похожий то ли на октопуса, то ли на арахнида, хищно выбросил не то щупальца, не то гибкие лапы, подхватил комиссара и водрузил на операционный стол.

Телониус с облегчением выпрямился, огляделся в поисках седалищ, но таковых в медотсеке не оказалось, зато из пола выехала полупрозрачная панель. В пазах находились разнообразные пиляще-режущие инструменты, предназначенные для высвобождения тела от оков скафандров, одежды и прочих искусственных субстанций. Поскольку в условиях космических катастроф все подобные субстанции, чаще всего, накрепко прикипали к живой плоти, то их приходилось осторожно срезать, максимально оберегая живую плоть для будущих регенерационных процедур.

6. Комиссар

– Время есть, – сказала Ариадна, предупреждая слова Телониуса. – Хочу убедиться, что с Корнелием… Что с ним именно то, что мне кажется.

Демпфер-скаф комиссара вновь обрел очертания его фигуры. Только лицо нельзя различить в мешанине складок, будто тот, кто внутри, еще не решил – какую маску выбрать на этот раз. Телониусу показалось, что он различает не Корнелия, а других – Нить, Пасифию, Червоточина и даже саму Ариадну, хотя она и находилась рядом с ним во плоти. Чужие лица калейдоскопом скользили по лицевой поверхности демпфер-скафа, пока киберхирург не вонзил в область сердца Корнелия деактиватор.

Серебристые остатки жидкого зеркала демпфер-скафа втянули раструбы утилизаторов. Они, как улитки, ползали по телу комиссара, оставляя липкие следы лечебного коллоида. Впрочем, одно место огибали – на животе обнаружилась рваная рана, подсохшая корка подрагивала, из разрывов на ее поверхности сочилось нечто беловатое. Телониус не был силен во врачевании, но ему показалось, что Корнелий, как ни печально, более не пловец, и чем быстрее вернется в Океан Манеева, тем менее мучительно для него.

Ариадна охнула, прижала руки к груди, сделала шаг к телу, но киберхирург простер к ней одно из щупалец, преграждая путь. Над Корнелием вздулся пузырь операционной, воздух в нем затуманился от впрыскиваемых антисептиков и обезболивающих. Кровожадный паук приступил к священнодействию – хирургическому вмешательству в процесс умирания смертельно раненного.