— Здесь больше никого нет. Кем мне ещё интересоваться, чтоб не сойти с ума от скуки? — так же холодно ответила я. — Можно подумать, вы бы стали со мной беседы беседовать при обычных обстоятельствах. Наверняка не снизошли бы.
Он задумчиво рассматривал меня, склонив голову набок.
— Может, и снизошёл бы. Вы забавная. Может, я даже нашёл бы для вас место при замковой библиотеке, всё равно я там редко бываю… — Он хлопнул обеими руками о стол. — Перерыв закончен, Данимира Андреевна. Лучшее средство от скуки — реальное дело. И не забивайте себе голову вопросами, которые вас не касаются, моя жизнь далеко не так интересна, как это предстаёт в вашем буйном воображении. Помните, что сгубило кошку?
Воспитатель-моралист какой нашёлся.
Я уже было собралась надуться и замолчать на ближайшие пару дней, но Кайлеан, будто угадав мои намерения, как ни в чём не бывало спросил:
— Ещё минуту. Как вы думаете, этот ваш Новый год уже прошёл?
Вопрос был неожиданным.
— Не знаю. Я давно потеряла счёт времени. Если судить по солнцу, то день короток, Новый год где-то рядом, хотя непонятно с какой стороны — то ли на подходе, то ли уже прошёл. Впрочем, какая теперь разница…
— Вам же хотелось ёлку.
— Ёлку?!
Я сразу раздумала дуться.
Замирающим голосом я призналась:
— Да, мне хотелось бы… очень. Зима без Нового года — это не зима. Но ведь у нас во дворе вообще никакие деревья не растут.
— Думаю, мне по силам на один вечер создать иллюзорную ель. Только игрушки на ней тоже будут иллюзией, равно как и дождик. Ни разбить, ни слопать… — И он с некоторым ядом добавил: — Тревожусь даже, будет ли такая ёлка вам в радость?
— Да ладно, — смутилась я. — Это меня тогда хандра одолевала, вот и захотелось похулиганить, хотя бы на словах. А на самом деле я не буйная. Пусть будет иллюзия. Хочется хоть какого-нибудь праздника. У нас есть поговорка, что можно бесконечно смотреть на воду, огонь и на чужую работу. Про огонь и воду ничего не скажу, а вот насчёт чужой работы… смотреть на вас, Ваше Высочество, приятно, но чтоб бесконечно?..
— Будет вам праздник, — пообещал Кайлеан. — И даже подарок будет. У вас же, вроде, принято под праздничное дерево подарки класть?
Мне вдруг показалось, что всё это, конечно, душевно, но как-то слишком.
— С чего вдруг вы стали таким милым? И что за подарок?
— Сюрприз. — И демон вновь обнажил в оскале, который служил ему улыбкой, крепкие зубы.
Что-то мы чересчур разулыбались за последнее время, мрачно подумала я. Две улыбки за неделю — просто какая-то эмоциональная феерия. Впрочем, всё равно он дал мне пресловутое королевское слово насчёт целости и невредимости. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы слово сдержало. А для меня лучшим подарком под ёлочку стала бы крепкая надёжная переноска, в которой бы меня доставили прямиком в Оленегорск, к маме и папе.
13
На следующий вечер Кайлеан приступил к сотворению ели. Для чародейства он выбрал большую комнату, — ту, наподобие гостиной, которой мы никогда не пользовались, с мебелью в чехлах и люстрой, тоже упакованной в мешковину.
— Здесь же тонны пыли! — воскликнула я, обозревая запустение. — Может, лучше в библиотеку? Там и чище, и как-то уютнее. Тем более, мы всё равно из библиотеки не вылезаем, а сюда и не заходим вовсе.
Но Кайлеан сказал, что пыль — отличный строительный материал для эфемерных конструкций, она ему пригодится, а библиотека не подойдёт, потому что в случае возникновения каких-либо осложнений книги могут пострадать или — что ещё хуже — может срезонировать заключённая в них магия, и тогда вообще всё пойдёт наперекосяк.
Я взглянула на потолок.
— А если люстра пострадает? Вон она какая большая, небось, хрустальная.
— Ну и шут с ней, с люстрой. Если что, у нас будет ужин при свечах.
— Хочу, хочу ужин при свечах, — запрыгала я в предвкушении. — Давайте сразу разобьём люстру, чтоб были свечи, а ещё давайте закажем пиццу без теста, суши без риса, седло барашка без седла и бочонок валерьянки.
— Нет, всё-таки вы буйная по праздникам, — констатировал Кайлеан, выставил меня в коридор и велел спокойно ждать.
Спокойно ждать я не могла. Я бегала по коридору туда-сюда и возбуждённо мяукала.
— Данимира Андреевна, прекратите голосить, — транслировал Кайлеан из-за двери. — Вы мешаете мне сосредоточиться.
— Простите, Кайлеан Георгиевич, — отвечала я, — в минуты душевного волнения кошачья физиология берёт надо мною верх. Мя-а-а-у!.. А скоро уже?
— Ждите.
Немного побегав по коридору туда-сюда, я снова спросила:
— Скоро?
— Ждите.
— Мя-а-а-у!..
Я спрашивала ещё несколько раз, и каждый раз получала в ответ неизменно ровное «ждите».
Наконец Кайлеан отворил дверь. Я галопом ринулась в комнату, едва не сбив демона с ног.
— О-о-о-о-о… — потрясённо сказала я, затормозив на середине комнаты и задрав голову.
Ель занимала чуть ли не четверть помещения, доходила вершиной до самого потолка и сама по себе светилась так, что никакого освещения больше не было нужно. Разумеется, кайлеановская ёлка походила на традиционную весьма относительно, но она сразу же привела меня в полный восторг.