Лабиринт Данимиры

Надо только дотянуть до нашего окончательного расставания и не оказаться такой дурищей, чтобы по-настоящему влюбиться в заморского принца. А там — с глаз долой, из сердца вон. К тому же зародившаяся симпатия определённо не является преддверием настоящих чувств, размышляла я. Просто возникло что-то вроде стокгольмского синдрома. Заложник ведь может привязаться не только к тюремщику, но и к другому заложнику. Наверняка у психологов есть звучное название для такой ситуации. Синдром Монте-Кристо — Фариа…  ну, не совсем то, но что-то в этом роде.

Я очень надеялась, что когда мы окажемся в Эрмитании, интерес Кайлеана спадёт сам по себе. Наверняка кроме балов и охоты дома его ждала встреча с прекрасным в лице давней пассии. Или двух.

Но всё-таки, в идеале, лучше бы их оказалось десять.

Мне почему-то казалось, что десять кайлеановских любовниц будет легче пережить, чем одну.

* * *

… День, когда было объявлено, что всё готово и утром следующего дня мы покинем «карман бога», я посчитала днём двойного избавления — и от заточения, и от чрезмерной близости к Его Высочеству. Меня переполняли смешанные чувства: завтра мы перелистнём эту страницу, и она будет закрыта навсегда…  Свобода, счастье, встреча с близкими…  но здесь мы прожили почти год, и столько в этом месте пережито чудного и странного…  и временами забавного…

Ещё мне было чуть грустно оттого, что Кайлеан печали не выказывал совсем. Он был бодр, деловит и прервал мои лирические размышления приглашением:

— Данимира Андреевна, пожалуйте на инструктаж.

Взглянув на его оживлённую физиономию, я подумала, что, возможно, обладаю чересчур развитым воображением. Накрутила себе всякого, любительница сказочек. Может, нет и не было никакого такого особенного интереса кроме корневого инстинктивного, возникающего у мужчин автоматически, без какого-либо участия головного мозга. Вспомнилась карикатура, увиденная в Интернете: пожилая дама, лежащая на кушетке психотерапевта, говорит: «Ах, доктор, с тех пор как вы доказали, что никакие таинственные незнакомцы меня не преследуют, жизнь стала такой скучной…»

Я невольно улыбнулась своим мыслям.

Кайлеан это заметил.

— Ну, наконец-то. Повеселели. А то я уж начал подозревать, что вам хочется здесь остаться.

— Нет, не хочется. Но всё равно немного грустно — мы столько здесь пережили и никогда больше не увидим этого странного места…  Вы совсем-совсем ничего такого не испытываете?

— Если мне захочется ностальгировать, я предпочту делать это перед камином в своей башне, — невозмутимо ответил Кайлеан, устанавливая стул и кресло друг напротив друга. — А сейчас ещё рано. Садитесь. — Он указал мне на кресло, сам сел на стул.

Я повиновалась.

— Выступаем на рассвете, — значительно произнёс Кайлеан, и от этих слов мурашки паникующей толпой пробежали по спине. Я сглотнула слюну, чувствуя себя новобранцем, перед которым произносит речь прославленный маршал. — Без вас я вряд ли достиг бы нынешнего успеха, но теперь во имя безопасности всё буду делать я один. Ваше дело, Данимира Андреевна, чётко следовать правилам. Невыполнение этих правил может привести к катастрофе. Повторите.

— Выступаем на рассвете…  — робко начала я.

Кайлеан нетерпеливо тряхнул головой, и я поспешно отчеканила:

— Невыполнение этих правил может привести к катастрофе.

— Так. — Он кивнул. — Перед тем как вступить в портал, я возьму вас за руку. Мы будем пересекать множество миров. Эти миры — побочные явления, отблеск нашей магии…  поэтому кое-что может походить на сон…  Вы только помните, что это не сон. Некоторые из этих миров необычны, многие необычны и опасны. Правило первое: не отпускайте мою руку ни при каких обстоятельствах. Что бы ни случилось. До самого конца. Отпустите только по моему приказу. Это понятно?

— Понятно. Не отпускать вашу руку, отпустить только по приказу.

Он снова удовлетворённо кивнул.

— Правило второе. Не произносить ни слова. Не отвлекать. Мне нужно будет полное сосредоточение. Что бы ни происходило, говорить буду я один.

— Мечты сбываются, да? — бормотнула я под нос.

Кайлеан подчёркнуто не обратил внимания на мою реплику и с нажимом повторил:

— Говорить можно только, если я дам разрешение. Понятно?

— Понятно. Молчать как рыба об лёд.

Он помедлил, затем осведомился:

— Речь идёт о той рыбе, что тонет в камне?

— Нет, это другая рыба. У нас их много. Некоторые не рыбы даже вовсе. Я поняла, Кайлеан Георгиевич. Молчать и говорить только по вашему приказу. А вы не могли бы пояснить, как всё будет? Ну, как-то более подробно.

— Подробностей я и сам не знаю. Переход через миры вслепую — всегда импровизация, а уж наш…  Главное, что вам нужно знать: отпустите мою руку — навсегда затеряетесь в параллельностях. Заговорите некстати — пропадём оба…  и ещё…  скорей всего, иногда вам будет страшно. Это нормально, стесняться тут нечего. Бойтесь на здоровье, только держитесь за руку и молчите. Одного можете не опасаться — подземного огня. Это моя стихия. Вам просто надо будет мне довериться.