— Это королевское слово, — хмуро сказал Кайлеан, и не успела я сообразить, что бы это всё значило, невыразительной скороговоркой произнёс: — Я, Кайлеан Карагиллейн Третий, чаша крови Карагиллейнов, ковчег костей Карагиллейнов, даю второе королевское слово Данимире Андреевне из рода Шер Гина, что не забуду о судьбе её фамильяра Снежинки и постараюсь вернуть Снежинку в физический мир. Клятва даётся безвозмездно, получатель слова свободен от каких-либо ответных обязательств.
Шар с тихим шелестом рассыпался на искры, которые на мгновение облепили мои руки и тут же растаяли, точно растворились под кожей.
Всё произошло буквально за секунды и совсем не так эффектно, как при первом слове.
Я поморгала.
— А в прошлый раз? Шум, гам, молнии?
— А в прошлый раз вы меня достали, Данимира Андреевна, — произнёс он так выразительно, что стало ясно — глагол «достали» относится и к нынешнему случаю.
Потом Кайлеан встал и ушёл.
Входной дверью он грохнул так, что крыльцо подпрыгнуло вместе со мной. Определённо он умел это делать лучше, чем я.
… Да-а, как-то нехорошо получилось. Адский демон продемонстрировал вершины благородства, а я, значит, выхожу здесь полной скотиной, собравшейся торговать своей благосклонностью… и кто из нас теперь больше человек?
Я немного посидела, разглядывая ладони, — никаких следов от колдовских искр не осталось, потом встала и поплелась в дом.
… Он сидел в библиотеке, за столом, но не работал, а, закинув сцепленные руки за голову, недвижимо уставился в окно.
Я тихонечко прошла и заняла своё место в кресле неподалёку.
Мы посидели в молчании. Кайлеан разглядывал заснеженный куст за окном, я сидела на краешке кресла, выпрямив спину, благонравно сложив руки на коленях, и разглядывала его профиль.
Хороший такой профиль, вполне царственный, на монетах, наверное, будет неплохо смотреться… особенно если волосы не кромсать в домашних условиях кухонным ножом, а нормально постричь в парикмахерской, и ещё хорошо бы сверху лавровый венок пристроить…
— Зубы показать?.. — наконец произнёс Кайлеан.
Это прозвучало иронично, с намёком на первый случай нашего общения, и слегка приободрило меня.
— Спасибо, не надо, я уже видела. Очень хорошие зубы, Кайлеан Георгиевич.
— Вы находите? Благодарю вас, Данимира Андреевна.
Снова повисла тишина.
Я вздохнула и приступила к объяснениям.
— Не умею торговаться. Как-то раньше не приходилось.
Кайлеан ничего не ответил.
Я снова вздохнула:
— Я свинья, да?..
На этот раз он снизошёл до ответа и уронил:
— Есть немного. Не то чтобы зрелая полновесная свинья… Так, маленький поросёнок.
Я приободрилась ещё больше.
— Хочу покаяться. В наших ссорах есть доля моей вины. Наверное, иногда я вас провоцировала. А вы предупреждали… а я всё равно… а вы снова предупреждали… а я опять… ну, в общем, я извиняюсь.
Кайлеан оторвался от созерцания куста за окном и взглянул на меня с насмешливым удивлением.
— Надо же. Рыбка в камне утонула.
— Мышка. В камне утонула мышка. Но если хотите, в камне может утонуть кто угодно, хоть гиппопотам. Давайте не будем больше ссориться. Мне жаль, что я обзывала вас демоном, тыкала в адское происхождение… ну, и это… за всё такое тоже извиняюсь.
— «За всё такое» — за что именно? — Его голос был прохладен, но я уже видела, что Кайлеана начал развлекать этот разговор: уголки губ слегка приподнялись.
— «Всё такое» — это недавнее непристойное предложение. Мне жаль, если ваша нравственность оказалась шокирована. Такое больше не повторится.
— А оно было непристойным? Возможно, я погорячился с отказом… Впрочем, попробуйте как-нибудь ещё раз… — снисходительно посоветовал он. — Вероятно, в другой ситуации — более подходящей — вас будет ждать успех.
Угу, подумала я, нет уж, одного раза достаточно, но, следуя новопровозглашённой политике, кротко пролепетала:
— Непременно воспользуюсь любезным предложением Вашего Высочества. Здесь главное — не ошибиться в ситуации, да?
Кайлеан одобрительно кивнул.
— Именно.
— Я буду анализировать ситуацию очень тщательно, — пообещала я. — Малейшее сомнение — и ситуация будет признана неподходящей.
— Здесь главное — знать меру, — пошёл на попятный он. — Слишком суровые критерии отбора могут только помешать. Ещё мой учитель Мерлин говорил, что постоянно подавляемые желания — главная причина неврозов.
— Уверена, скоро он повторит это лично вам ещё раз.
Кайлеан нахмурился было, а потом вдруг захохотал. Смеялся он долго, от души, во всю демонстрируя вышеупомянутые хорошие зубы. Отсмеявшись, он взял в руки свои расчёты и сказал:
— Данимира Андреевна, считайте, что мы уже на пороге портала, ведущего к свободе. Давайте-ка лучше используем вашу способность к анализу ситуации для решения насущных проблем. Двигайте сюда кресло, я объясню вам суть задачи…
Как я уже говорила, Кайлеан Карагиллейн был мастером менять тему разговора там, где было удобно лично ему.