Лабиринт

Особенно Гиммлера интересовало, почему наши разведдонесения о Советском Союзе настолько неточны. Он снова напомнил мне слова фюрера:"Мы должны покончить с русскими прежде, чем в дело вступят другие." Я сказал ему, что причина неадекватности информации - в недостаточной материальной и кадровой поддержки. Если офицеры по кадрам утверждали, будто передали мне сотни людей, это было недостаточно. Сама по себе численность значила не слишком много, перед нами стояла задача подготовки огромного количества иностранцев, лингвистов и других специалистов, к тому же мы испытывали серьезный недостаток технического оснащения. Что же другое могло из этого выйти? Достаточной подготовки к войне не велось, да и нельзя было мгновенно ликвидировать отставание, складывавшееся годами. Наша информационная сеть с центрами в Швеции, Финляндии, на Балканах и в Турции действовала на полную мощность, однако достаточно четкой картины, пригодной для долгосрочного планирования, нам не давали.

Меня просили обратить особое внимание на разведку непосредственно во фронтовой полосе, при этом, однако, не отдавалось отчета, с какими трудностями сталкивалась такая деятельность. Наши сотрудники, ни в количественном отношении ни с точки зрения их подготовки не отвечали предьявлявшимся требованиям, к тому же постепенному и неклонному развертыванию нашей работы мешали торопливые и противоречивые команды сверху. С другой стороны, нам приходилось считаться с тщательнйо и неусыпной контрразведывательной деятельностью русской тайной полиции.

Разведывательную работу против России курировали три сектора. В задачу первого сектора входил сбор и, координация информации, поставляемой нашими постоянными агентами в разных странах. Мы стремились собрать как можно больше информации, и секретной и открытой. Источниками открытой информации были газеты, официальная статистика, книги и другие публикации. Такого рода сведения, как правило, были необходимы в целях долгосрочного анализа, и от работавших с ними требовался высокий уровень интеллекта. Они должны были принадлежать к разным национальностям, поэтому приходилось их использовать, невзирая на их расовую, религиозную и т.п. принадлежность. Для осуществления этой работы во всех столицах Европы были организованы информационные центры наподобие Берлинского.

Через один из таких центров, о существовании которого было известно только третьим сотрудникам в Берлине, мы имели прямую связь с двумя офицерами генерального штаба маршала Рокоссовского. Любопытно, что оба выражали сомнение в лояльности последнего к Сталину. Предполагалось, что сам Рокоссовский, бывший офицер царской армии, провел несколько лет в Сибири.

Позднее, когда мне подчинили военный сектор адмирала Канариса, появился и еще один важный центр. Во главе его стоял немецкий еврей, который работал уникальным образом. Штат центра состоял из двух человек, все здесь было механизировано. Информациооная сеть охватывала разные страны и проникала во все слои общества. Он своевременно получал точные донесения из высшего командования русской армии, особое значение которым придавал аналитический отдел нашего армейского главнокомандования. Этот человек действительно работал мастерски. Он мог добывать и развернутые стратегические планы, и детали о передвижении войск вплоть до дивизионного уровня; его донесения обычно на 2-3 недели опережали события, так что наше руководство было в состоянии предпринять контрмеры, или я должен уточнить - могло предпринять, если бы Гитлер обращал на такую информацию побольше внимания. Я должен был биться как лев, чтобы защитить такого ценного специалиста от Мюллера и спасти его от интриганов из моего отдела и Люфтваффе. за Кальтенбруннером и Мюллером стояли люди, решившие избавиться от "еврея". В качестве предлога использовалось не только его еврейское происхождение, но и самые вероломные утверждения, будто он участвует в широкомасштабной акции по дезинформации, осуществляемой русской разведкой. Предполагалось, что длительное время нас нарочно снабжали достоверными сведениями, чтобы сбить с толку в решающий момент подсунув ложную информацию.

Второй сектор отвечал за операцию "Цеппелин". Ее главной целью была заброска в советский тыл крупных формирований из русских пленных. Они получили статус германских военнослужащих, униформу вермахта, их отлично кормили, предоставляли чистое жилье, демонстрировали пропагандистские фильмы и давали возможность путешествовать по Германии. Тем временем, ответственные за их подготовку с помощью информаторов могли выяснить их действительное настроение: хотели ли они всего лишь попользоваться предоставленными преимуществами, стали ли они противниками сталинистской системы; или же разрываемые внутренним конфликтом, колебались между двумя идеологиями - нацизмом и сталинизмом.