Лабиринт

Первым долгом я взялся за решение проблемы кадровых перестановок, над которой думал уже несколько недель. В первые дни на меня навалилось так много новых и незнакомых мне обязанностей, что который вечер я падал в постель смертельно уставшим. Я должен был создать для себя новый распорядок работы. В эти первые и очень важные для меня дни я понял, что, хотя мне и удавалось достичь цели, к которой я стремился, много лет, передо мной встала сложнейшая задача - перестроить разведывательную службу за границей в разгар войны на два фронта. Меня смущал и подавлял груз, лежавшей на мне ответственности, временами я просто не знал, с чего начать. Первым делом я решил найти верный тон в руководстве повседневной работой отдела и постепенно перейти к более крупным проблемам. Конечно, я уже долго думал над ними и теоретически их разрешил, однако мои выводы было не так легко использовать на практике.

Я понял, что должен спокойно все взвесить и на несколько дней уехал из Берлина к моему близкому другу, доктору Мельгорну. Он обладал огромным опытом в такого рода делах и в то время занимался созданием администрации Восточных территорий. Я знал, что могу обсудить с ним мои проблемы и попросить его совета. Он жил в Познани, и мы вдвоем отправились в поместье моего знакомого, польского землевладельца. Первые три дня я не вспоминал о работе и полностью посвятил себя охоте, верховой езде и рыбной ловле. Сельская местность с ее огромнымм пространствами, красотой восходов и закатов вселила в меня столь необходимое спокойствие. Под яркими восточными звездами и необьятным ночным небом я почти физически ощущал дыхание земли, впитывал ее сильные и свежие ароматы. Но прелесть лета и природных ритмов нарушали армады самолетов, летевших к фронту: они напоминали о суровой военной ---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

1А

реальности того времени. ----------------------------------------------------------

- Если бы не они, я мог бы безмятежно и мирно предаваться собственным мыслям.

Проблемы, вставшие передо мной были сложны и многообразны. Во-первых в отличие от Англии, в Германии не существовало традиций разведывательной службы, и, следовательно, мало кто понимал какие сложные, но жизненно важные задачи она решает. Другим серьезным недостатком было отсутствие обьединенной системы разведывательных органов. Вместо нее существовали многочисленные, мешавшие друг другу бюро и агенства. Это приводило к дублированию, лишним расходам, неэффективной работе; сделало неизбежным личные и профессиональные склоки. Наконец, катастрофически не хватало специально подготовленных кадров.

Когда я стал обсуждать эти рпоблемы и свои варианты их решения с доктором Мельгорном, он заявил, что по его мнению я абсолютно неверно оценивал мотивы Гиммлера и Гейдриха. Единственное, что их интересовало - это власть. Мельгорн был уверен; они безжалостно выбросят меня при первых же признаках неудачи. Это обстоятельство отнюдь не обнадеживало, но я был полон решимости приложить свои усилия и чувствовал себя в состоянии справиться с работой и одновременно избежать любой ловушки.

Отдохнувший, воодушевленный беседами с Мельгорном, я вернулся в Берлин и взялся за дело. Вскоре стало ясно, что его оценка была верной.

Гейдрих, всегда до крайности подозрительный, относившийся ко мне с предубеждением и жестко контролировал каждый мой шаг, ставя на моем пути всевозможные препятствия. Тогда я понял до какой ненависти, зависти и злобных интриг может дойти человек. Временами я ощущал себя скорее обьектом охоты, чем начальником отдела. Единственное, что давало мне силы продолжать свою деятельность, было удовольствие и удовлетворение от самой работы.

Когда я возглавил АМТ6, обнаружились серьезные огрехи в расходовании валюты и финансовых отчетах. Ответственность за это лежала на ряде сотрудников отдела, в том числе на его бывших руководителях. Я использовал эту возможность и потребовал ревизии финансов отдела. Я хотел провести детальную проверку, чтобы мне не пришлось отвечать за ошибки предшественников.