Лабиринт №7

– Есть кто? – подождала. Заворчала. Пошла за мастером. Отсек вскрыли. Тело нашли. Набилась куча народу. Секретарша увидела труп и хлопнулась в обморок. Вызвали «Скорую», привели в чувство сомлевшую даму. Потом констатировали смерть. Приехали следователи. Потоптались. Прошла еще пара часов. Его упаковали в целлофан и отправили в морг. Утомительная процедура, знаете ли.

В морге куль выложили на стол, распаковали, оголили. Появился престарелый судмедэксперт в замызганном фартуке. Покряхтел, почесал за ухом, достал инструменты.... Дальше Сергей смотреть не смог – как потрошат тело, которое он много лет любил, холил и лелеял. Это уж слишком!

До сих пор сосредоточенным размышлениям мешало разное – то он был слишком занят или непреодолимо хотел спать, вымотанный происходящим, то до того ошарашен событиями, что не успевал переварить накатывающиеся впечатления. Теперь они были отчетливо сформулированы – вопросы, которые он мог бы задать себе и раньше, если бы поток перерождений тащил его с меньшей силой. Оставалось только превратить их в слова, и ответ обязательно найдется. Рано или поздно.

«Выходит, в этих местах я бессмертен, – думал убиенный. – Просто меня иногда исключают из возможного варианта развития ситуации. И я плавно перетекаю в другой. Как во сне. Между мирами есть щель, а в ней сквозняк. Но где-то же должен быть и стержень существования, в котором меня нельзя стереть или если стереть, то уже навсегда. Моя «земля обетованная», там где любовь, – неожиданно резюмировал Сергей. – Может быть, – это и есть критерий. И в этом путь?… Путь – это цель. – Отозвалось у него внутри. – И пока ты не достигнешь цели, ты не умрешь окончательно. Почему ты решил, что жизнь – это награда? Тебя обманули».

– Берклианская философия, – сказал бы он хрипло, если б мог это сделать. – Я вижу, слышу, ощущаю ту действительность, в которой нахожусь. Потому она и реальна для меня, что я принимаю ту действительность, в которой обретаюсь именно сейчас. Что я ощущаю, то и реально. Чего я не ощущаю.... – И повторил для верности. – Другого способа осознать, что реальность реальна, не существует. Настоящее реально потому, что оно значимо для меня. Далее иерархия ценностей повисает в пространстве… Выходит, что во всех возможных реалиях я прохожу через одни и те же ключевые точки. Вся разница в несущественных обстоятельствах. Значит, надо лишь отрешиться от всего, что связывает меня с настоящим. Вещь, которая ничего для меня не значит, не имеет право на существование. И если я обрежу все связи с настоящим, я оставлю этот багаж позади. Когда это сделано, я буду готов к прыжку – к тому, чтобы покинуть эту реальность… И тогда я смогу заменить представление о событии, которое происходит не так, как здесь, на ощущение этого события. И если мне это удалось, я победил! Я нашел дорогу домой – в тот единый мир, что дал мне право на существование. Пора. Но как же память?

Временами Сергей ненавидел собственную память. Она мешала ему стать таким как все.

«А может, мир устроен как простая вращающаяся дверь, – думал один из героев Мураками, – Куда в этот момент ступила твоя нога, в такой секции ты и окажешься. В одной секции тигры существуют, в другой нет. Только и всего. И никакой здесь нет логической последовательности, поэтому выбор, по большому счету, не имеет смысла. Не потому ли я никак не могу ощутить этого разрыва между мирами?» Может быть, стоило с ним согласиться?

Как он очутился в вестибюле метро, Сергей не помнил. Очутился и все. Возможно, в его теперешнем состоянии он подчинялся совсем другим законам пространственно-временного континуума. Его сейчас подобные вопросы интересовали не очень.

Он огляделся по сторонам, силясь найти хоть одно приветливое лицо – как бы не так! Вокруг с жутковатым, жуковатым гулом и стрекотом двигались люди. Хруст, лязг и скрежет. Толпа текла. Подкатывали электрички. Контингент платформы мгновенно менялся. Он ждал.

В свои тридцать лет Сергей так и не решил, жизнь складывает обстоятельства, или они сами складывают жизнь. И где он сам в этой дурацкой игре взаимоотношений. В конце концов, мой персонаж перестал отслеживать цепочки совпадений, воспринимая их как всеобщую данность.

– Да, он пидор! Но в самом хорошем смысле этого слова… – выловил он реплику проходящей женщины и удивился, признав в ней свою всегдашнюю знакомую – талисман пути перехода. В этот раз она двигалась не одна. «Единое раздвоилось. И мимо проходит Заратустра», – в который раз повторил про себя строфу немецкого философа и подумал: «Отчего это татарские святыни больше всего напоминают зиккураты». – И не стал фокусироваться на этой мысли. Пора было возвращаться.

Елена явилась в его новый офис, когда Сергей уже собирался идти домой.

«Фурии отдыхают!» – подумал он, пробежав взглядом по лицу подруги и страстно пожелал пережить ближайшие десять минут.

– Спелись, значит… – нежно зашипела гостья.

Сергей решил не ввязываться в ее риторику, пока это будет возможно.

– Молчишь? – голос женщины становился все более ровным и проникновенным.