Лабиринт

Сара прошла через всю аллею и вскоре оказалась в другом парке, очень напоминающем тот, из которого она только что вышла. И эта похожесть ее не обманула, потому что… потому что она и в самом деле снова была в первом парке. Она очень скоро в этом убедилась. Вот ваза на столе. Она даже подняла крышку и заглянула внутрь, чтоб убедиться в своей догадке. Ну конечно: вот и лестница, уходящая вниз. Она нахмурилась: Выходит, я снова там, откуда ушла?

Хряксон в эти минуты ни на что не обращал внимания, кроме как на нитку со своими пустышками.

— А ты… а ты… — он вновь попытался вернуть свое сокровище, но не смог подпрыгнуть выше чем на полдюйма от земли и мычал от досады. — Мое отдай!

— Я просто уверена: это то самое место, — Сара с недоумением посмотрела на изгородь и решила попробовать пойти через другой проем.

— Давай пойдем сюда, — сказала она Хряксону.

Тот с жалким видом снова поплелся за ней.

Пройдя через этот проход, они вновь оказались на идеально прямой аллее. Она убегала вдаль и тоже была обсажена по бокам живой изгородью. Через некоторое время аллея кончилась, и они попали в какой-то парк, очень похожий на…

Сара застонала:

— Не может быть.

Из той аллеи они вышли опять к покрытой узорами вазе.

— Верни мои вещи!

Теперь Хряксон говорил с угрозой в голосе, но на это можно было не реагировать.

— Пойдем же, — сказала Сара и направилась в третий проем, который заметила в изгороди.

Результат этого похода ничем не отличался от первых двух.

Сара почесала в затылке.

— Ничего не понимаю, — пробормотала она и огляделась по сторонам. — В какую сторону мы еще не ходили?

Хряксон кивнул на новый проход.

— Ладно, давай сюда попробуем, — сказала она и снова двинулась в путь.

На этот раз Хряксон с ней не пошел, а остался на лужайке дожидаться результата. Ждать ему пришлось не долго — буквально через мгновение девушка вновь предстала пред ним.

— Нет, — простонала она, — это невозможно!

— Мы очень умные, правда? — Хряксон презрительно усмехнулся. — Думаем, сами со всем справимся. А в результате запуталась еще до того, как сдвинулась с места.

Сара ответила:

— Нечего тут особо важничать. И если мне не поможете, не получите назад своего барахла.

— Но… — сказал Хряксон с кислой гримасой на лице, — я НЕ ЗНАЮ, куда идти.

— Тогда могли бы мне помочь как-то по другому, ведь могли бы?

— У нее моя законная собственность, — прохныкал Хряксон, — а это… а это НЕ ЧЕСТНО.

— Конечно не честно, — согласилась Сара и невольно улыбнулась. Сначала она даже не поняла, что заставило ее улыбнуться. А потом сообразила — будто решила задачку, которая никогда больше не поставит ее в тупик: в мире все нечестно. И если вы ждете от него честности, окажетесь на века разочарованными. Она посмотрела на Хряксона и, не скрывая насмешки, закончила:

— Но так уж все устроено.

В этот момент она заметила некую фигуру, прогуливающуюся по лужайке, видимо, в глубокой задумчивости.

Это был глубокий старик с длинными седыми усами и огромными седыми бровями. Интересно, как он здесь появился? На старике была какая-то смешная накидка, но самой потрясающей вещью была его шляпа, напяленная на голову. Верх этой шляпы представлял собой живую птичью голову с острым клювом, сидящую на длинной тоненькой шее. Птица открытыми глазами стреляла по сторонам.

Сара прямиком по лужайке пустилась бегом к незнакомцу, крикнув на всякий случай: Простите! Старик медленно прохаживался склонив голову. Лоб его был изборожден глубокими морщинами, руки заложены за спину. По всему было видно, что он очень умный человек. И конечно же, от него будет больше пользы, чем от этого дохляка — коротышки, на которого ей до сих пор приходилось полагаться.

Когда девушка приблизилась к старику, тот степенно опустился на садовую скамейку.

— Пожалуйста, — сказала она, — не могли бы вы мне помочь?

Похоже, мудрец вообще не замечает присутствия Сары. Правда, он поднял и обратил к ней лицо, но так смотрел так, как смотрят отсутствующим взглядом, скажем, на дерево, ли на муху, или на облако. Казалось, он смотрит совсем не на девушку, а на бесконечно далекий горизонт, в такую даль, куда мало кому из смертных удавалось заглядывать.

Очевидно, думы его, независимо от предмета размышлений, были глубоки и широки. Наверное, он размышлял о таких вещах, о которых Сара и понятия не имела. Интересно, о чем он сейчас думает? Может, о каких-нибудь математических проблемах: что-нибудь вроде корня квадратного из минус двух? А может, о философских: например, о смысле всякого смысла? Нет, для него это слишком просто. Когда Сара читала об этих вещах, даже она что-то начинала в них кумекать. Нет, в этих огромных глазах, которые смотрели сейчас сквозь нее, можно было прочитать, что их обладатель поглощен мыслями о неразрешимых пока проблемах из области физики, или биохимии, или лингвистики, а может, и обо всем разом, и еще о чем-то.

— Будьте добры… — робко повторила она.

— Пошла прочь! — неожиданно заговорила птичья голова, сидящая на шляпе. — Ты что, не видишь — он думает?