Лабиринт

Он уехал в тот вечер. Ни подняться к Ане, ни даже написать ей не решился. Всю дорогу он думал… Надо было найти предлог. Надо было позвонить ей. Надо было напроситься на чай.

Что если бы он поступил тогда иначе? Эта мысль снова маячила перед глазами, причиняя дискомфорт А, ведь, с того дня прошло уже полгода… Что, если бы он решился?! Вот, он глушит мотор, выходит из машины, закрывает дверь и идёт к Аниному дому. Воздух к вечеру прохладный, колючий. Отсюда и такие яркие звёзды на небе. Уже у двери подъезда Тимур оборачивается, чтобы ещё раз взглянуть на луну и видит…

…задний двор, огороженный серым бетонным забором. Снег медленно падает на пустырь. День, но сквозь туман не видно солнца. Здесь, на самом краю территории тихо. Только старшие иногда палят курильщтков.

Старшие говорят, что нужно учиться. Устраивают вступительные экзамены. А потом набирают за деньги всякий сброд. Тех, кого выперли отовсюду. Тех, за кого заплатили мамаши в надежде, что их отбитого отпрыска воспитают в мужском коллективе.

И таких много. Их приводили ещё и ещё. А дальше крутитесь, как хотите. В итоге климат внутри коллектива, дисциплина, успеваемость — все летело в трубу. Вот настоящее лицо старших, скрытое за алюминиевыми медальками.

Внимательные родители, почувствовав тухловатый запах, забирали своих детей. Тимур знал, что деваться некуда, его не заберут. К тому времени уже знал о решении Марьяны…

К кровати подошли. Ночь. В темноте не видно, но он отлично различил шорох и приглушённый смех. Сейчас будут крутить. Кого?

С Тимуром такого ни разу не делали. Но он видел… Они подходят к кровати со стороны ног. Обычно втроём-вчетвером, чтобы получилось сильнее. И резко вздёргивают кровать на попа. Так, чтобы спящий упал на пол вниз головой, вместе со всем своим барахлом. Простыни, матрац, одеяло — всё смешивается в одну кучу. Хорошо, если при падении не вернёшь шею.

Пока бедолага приходит в себя и понимает, что с ним произошло, эти трое уже разбегаются по своим койкам. Но дело даже не в смятых простынях. После этого ты не можешь спать спокойно. Просыпаешься от каждого шороха.

Так к кому же на этот раз? Он не успел додумать, как почувствовал, как ножки кровати приподнялись…

— А-А-А!!! СУКА! УЙДИ! — Тимур подскочил на ноги, махнул по воздуху кулаком, опять запнулся об тумбочку и упал посреди комнаты. Ночь в НИИ. За окном горят фонари.

Просидел на балконе, наверное, час. Курил и смотрел, как ветер гуляет в деревьях. Он понятия не имел, что всё оно вот так, близко. Столько лет прошло, а вот… ничего не ушло.

Что-то мелькнуло в лесу, какой-то отблеск. Что там? Кто-то есть? Или, нет, видимо, показалось.

*

Утром в лаборатории всё внимание было обращено на ту мышь. У неё брали повторные анализы, исследовали, перепроверяли.

До Тимура в этом дне сурка никому дела не было. Он никак не мог собрать себя в куче и тянул время от курилки к курилке. Лишь к обеду, после третьей кружки сладкого чая стало немного легче.

Но именно в обед всё поменялось. Мышь начала вести себя странно. Заметалась по клетке, стала дёргаться какими-то рваными движениями. Потом замерла и через несколько секунд сдохла.