КЖД II

— Девушка будет нашим проводником, — буркнул Дукан. — Выходим через пятнадцать минут.

— Пока муж не проснулся. Он меня одну не пустит. Торопись же, вонючка! — она снова отвесила ему аккуратный пинок. — Воды вам согрела умыться. Стынет уже.

Кальдур застонал и начал вставать.

***

За столом царило молчание. Бабушка Хизран почти не смотрела на них, разложила еду по тарелкам и жестом попросила принять припасов в дорогу, в чём ей не отказали, конечно же. Дукан поблагодарил бабушку изящным поклоном и подарил в ответ небольшой драгоценный камушек, который бабушка тут же спрятала под подол платья. Анижа держалась за голову и постанывала, от еды отказалась, но пыталась выпить как можно больше воды и травяного чая. Розари и Кальдур снова приняли на себя весь удар гостеприимства и выдержали его с лёгкостью, снесли всё предложенное со стола. Дукан курил подаренный табак и что-то прикидывал в голове.

— Ты уверена? — спросил он девушку. — Что хочешь идти с нами?

— Я привела беду в село, мне и отводить, — отмахнулась Хизран. — Со мной за четыре дня туда дойдёте, ну за пять. Я знаю тропы. А если ваши враги сюда придут — вы уже будете далеко. О чем тут люди и расскажут.

— Ты серьёзно? — спросил Дукан. — Я конечно не спец, но гора такая высокая и так далеко, что бы прикидывал на месяц.

— Без меня вы там и правда месяц плутать будете. Пока до горы дойдёте. И подниматься я туда не буду. Только до склона проведу. Умудзук — это Гора Мертвецов, нам туда нельзя, запретное место.

— Почему?

— Ну, проклятие там, злые силы, плохая энергия и всякое такое. Нельзя туда ходить.

— А нам значит можно?

— Конечно, вы же не мои родичи, — девушка рассмеялась. — Дураку только и в гору лезть, да ума набираться. Тем более, вы сами передумаете, как прохладно станет, да дыханье сопрёт от высоты. Туда чтоб добраться вам штук двадцать проводников понадобиться, чтобы они тащили вас волоком и вещи ваши донесли. Ну попробуете, коль смелые такие.

Бабушка вдруг разразилась длинной и ядовитой тирадой, Хизран её выслушала и ответила спокойно.

— Нам что-то нужно знать? — спросил Дукан, выдержав небольшую паузу.

— Нет. Бабушка просто говорит, что если со мной что-то случится, она вас проклянёт. Говорит, что вся боль мира обрушиться на вас и поглотит, как Древний Змей.

— Это, и правда, опасно, — мягко вставил Кальдур, с опаской поглядывая на бабушку.

— Правда опасно, — поправила девушка, — это быть в горах и не знать горы. У нас не принято оставлять в беде. Я должна убедиться, что вы дошли до склона, а дальше уже дело вашей глупости. Могу проводить назад в долину сразу же. Вот это было бы отлично, но вы не согласитесь.

— Не согласимся, — подтвердил Дукан.

— Вот и я так подумала. Ладно, собираетесь, мне ещё надо вам теплых вещей выклянчить старых и которых не жалко. А то замёрзните там. А горы долго мертвецов не отпускают.

***

К вечеру они были уже далеко и потеряли деревню из виду. Хизран старалась выбирать им маршрут наиболее пологий и с меньшим количеством препятствий, на которые необходимо было карабкаться, но взамен держала жестокий и энергичный темп. Если они начинали плестись и жаловаться, она ругала их на чём свет стоит, и брала жалостью — мол бедную девочку затащили невесть куда, а муж дома голодный и похмельный ждёт. На очередной подошве между вершинами, Хизран вняла их мольбам и притормозила.

— Я тут всё думал, — Дукан догнал её и отвел в сторонку. — Когда те люди схватили тебя. Они говорили с тобой не нашем языке. И ты им отвечала. И это был не язык угурмов. На каком же тогда языке вы общались? Ты знаешь язык темников?

— Не знаю я никаких "немников". Они говорили на нашем древнем наречии, и я едва их понимала. А что?

— Ничего. Понятно, — холодно ответил Дукан.

— А правда, что вы едите людей? — Кальдуру догнал их и решил развеять скуку и мрачное настроение Дукана.

— Конечно, из чего по-твоему был вчерашний суп? — выждав пару мгновений тошноты и бледности Кальдура девушка рассмеялась. — Это был баран. Прям как ты. Баренее некуда. А если серьёзно говорить... В горах бывает тяжёло. Иногда люди теряются и им можно делать всё, чтобы выжить. И есть всё, чтобы выжить. Таких историй было немного, но такие бараны из долины, как ты, слышали только их. И переврали. Языки бы вам поотрывать ваши злые.

— Ничего не я не переврал… — попытался оправдаться Кальдур.

— А ну цыц! — с лихой улыбкой пригрозила ему девушка. — Будешь валенок раскрывать свой — украду и посажу к остальным баранам. Мы как раз будем с мужем своё стадо собирать. Он у меня живчик, много потянет!

Кальдур потерялся где-то в раздумьях над остроумным ответом и Дукан отпихнул его плечом в сторону, снова занимая место рядом с девушкой.

— А что вы едите?

— В каком смысле? Еду, — она посмотрела на Дукана как на умственно-отсталого.

— Что-то не вижу тут полей, — Дукан провел рукой по каменистым склонам с редкими прожилками ещё не растаявшего снега.