– Однажды… я увидел на газоне эти перья и взял их… Вот, собственно, и всё… Очевидно, они упали с хвоста павлина примерно так же, как падают листья с магнолий…
– Нет, Торий. Перья вы не подняли с газона, а выдрали из хвоста Павлика, – поправил Василий Васильевич.
– Вы никогда не сможете этого доказать, – сказал Торий. Он уже успокоился, задвинул чемодан под кровать и готов был отпираться до конца.
– Жаль, Торий, что вы не раскаиваетесь. Дело в том, что местные юннаты запечатлели на плёнке момент, когда вы «похищали» перья.
После этих слов Торий сник:
– Только не нужно посылать фото в мой институт, – вдруг попросил Торий. – Я просто не подумал… просто не подумал…
– Зачем вы это сделали? – спросил Корней Викентич.
– У одной моей знакомой… хобби… Она собирает птичьи перья, – сказал Торий.
– Мне стыдно за вас. Стыдно… О вашем поступке знает уже весь «Кипарис». Зайдите, пожалуйста, в дирекцию. Остальные – на пляж!
– Ну и палата! – сказала нянечка.
– Тебя, Алексей Сероглазов, и твоего пса я благодарю за гражданское мужество! – Корней Викентич пожал мне руку.
– Я тут ни при чём… Это Кыш взял след, – сказал я и подумал: «Вот что значит для собаки пожить одну ночь в первобытной пещере! Сразу нюх возвратился и бесстрашие».
75
Выйдя из корпуса, мы с папой сели на лавочке. Он сказал:
– Слушай меня внимательно: я делаю тебе последнее предупреждение. Если вместо отдыха ты будешь без спроса убегать из дома и вытворять чёрт знает что, то я действительно отправлю тебя в Москву. Твоя мама побелела, когда прочитала дурацкую телеграмму «беспокойтесь уходим»… И это – на ночь глядя! Хорошо, что Василий Васильевич объяснил, так сказать, где вы находитесь с Федей, и успокоил нас! Он заметил, как вы собирались, и проводил вас до самой пещеры. Потом возвратился и успокоил нас в тот момент, когда мама хотела бежать в милицию!
– Между прочим, если бы ты не сказал мне, чтобы я задумался об истории всего человечества, то я и не пошёл бы ночевать в пещеру, – сказал я.
– Но почему в пещере? Дома или на пляже ты не мог думать?
– Не мог. Ты сам всегда говоришь, что танцевать нужно от печки.
Папа слегка застонал. Это означало, что он не имеет возможности доказать мне, что я полностью не прав, хотя вроде бы говорю правильные вещи. Мне пришлось подробно рассказать ему, как я думал о своей, прошедшей с большими нарушениями дисциплины, жизни.
– В общем, иди, – сказал папа. – И запомни то, что я сказал. Читай, купайся, гуляй и набирайся сил. С завтрашнего утра ты будешь бегать вместе со мной. Понял?
– Понял. Приду.
– Ты что-нибудь утаиваешь от меня? – вдруг ни с того ни с сего спросил папа.
– Конечно, утаиваю, – ответил я, – но только для того, чтобы не мешать тебе восстанавливать физические силы. Потом я всё расскажу и тебе и маме.
– До свидания. Я пошёл на машину времени.
– Пока, – сказал я. – Мы тоже скоро пойдём купаться.
Папа ушёл, обиженный на то, что я что-то от него утаиваю. Может быть, он имел в виду ночную засаду? Кроме неё, я от него не утаивал ничего.
Около Геракла, на скамейке, я увидел Федю. Он что-то писал, положив на колени блокнот, и я его не стал отвлекать.
Перед тем как уйти из «Кипариса», я нашёл Василия Васильевича. Он доедал в столовой свой остывший завтрак. Я попросил у него разрешения рассказать Севе, Симке и Вере про партизанскую пещеру. Ведь они следопыты и часто ходят по местам боевой славы. Чего же пещере зря пропадать?
– Всё равно вас найдут. На то они и следопыты. Они почище тайны раскрывали, – сказал я.
– Это верно, – согласился со мной Василий Васильевич.
76
В этот день не было ни ветерка. Мне было так хорошо купаться и загорать, что я сказал маме:
– Эта ночёвка в пещере была моей лебединой песней в Крыму. Больше тебе не придётся беспокоиться.
– Посмотрим, – сказала мама.
В полдень, когда уже здорово пекло, на пляж пришли Сева, Симка и Вера. Они были злые, им, наверно, хотелось подразнить меня, и Сева спросил:
– Больше не видел Пушкина?
– Пока нет, – ответил я.
– А Лермонтова или Чехова случайно не встречал?
– Может, и встречал, но я не знаю их в лицо, – ответил я. – А завести вам меня не удастся. У меня нервы капроновые.
– Научно-фантастический ты человек! – с удивлением сказал Сева.
– Вы лучше скажите: поймали «Старика» или нет? – спросил я.
Ребята угрюмо молчали. Потом Сева сказал:
– Пока мы здесь загораем, он, может, пакостит где-нибудь рядом… Патруль называется!
– А мы с Кышем обезвредили того, который перья выдрал из Павлика, – сказал я и, ничего больше не добавив, пошёл купаться.
Сева, Симка и Вера догнали нас с Кышем, окружили и не дали залезть в воду, пока я всё подробно не рассказал.
– Всё-таки это не ты пронюхал про перья, а Кыш, и не примазывайся к его боевой славе, – сказал Симка.
– Если бы не моё воспитание, он ничего бы не нашёл, – возразил я. – Насчёт боевой славы помалкивайте. Я хоть и младше и нырять не умею, а тоже следопыт. Я нашёл пещеру, в которой во время войны скрывался партизан. Он тогда ещё мальчишкой был!
– Ты нашёл пещеру?
– Ха-ха-ха!
– Мы тут в горах каждый камушек знаем!