Квинт Лициний 4

Я не тешил себя иллюзиями: найти меня сложно, но можно. Вот выйдут за рамки обыденных гипотез и, пожалуй, за пару лет найдут. За это время мне надо успеть обрасти броней всемирной известности... Издержки от моей возможной изоляции станут для Политбюро очень болезненны. Да и ЦРУ поостережется острых вариантов - по крайней мере, пока не будут стопудово уверенны по моей персоне.

"Да, это гонка наперегонки", - щурился я, - "хорошо бы как-то их еще специально запутать".

В общем, ощущение некоторого запаса хода в год-два дарило мне спокойствие - или хотя бы его иллюзию.

К тому же и тяжесть новгородских лесов воспринималась с ленинградских улиц иначе. Не легче, пока еще нет, но... как-то оправданней. Жизнь вокруг во всех своих проявлениях оправдывала все, и те смерти - тоже. Даже в бренчании трамвайной сцепки мне слышалось "не зря".

Оставалось извлечь такое же "не зря" из своей жизни.

Черт побери, могу я это или тварь дрожащая?!

- Чурбан бесчувственный... - отозвалось пространство знакомым голосом.

Оказывается, мы уже дошли до Томкиного подъезда, а девушки успели объединиться и теперь совместными усилиями чехвостят меня.

- Задумался, - я с умилением посмотрел на них: руки в боки, глазки блестят наигранным возмущением.

Да, не зря...

- Чудо как хороши! - чистосердечно признался я, сделал шаг вперед и прервал Томку простейшим приемом - поцелуем.

Она затрепыхалась, как рыба в подсачнике: на улице, среди бела дня, у ее подъезда мы еще этим не занимались.

- Дурак! - воскликнула, отбившись, и заозиралась с тревогой. Потом неловко забрала у меня свой портфель и мешок, поколебалась секунду, вдруг чмокнула меня в щеку и убежала в подъезд.

- Да, Соколов, - ехидно улыбнулась мне Кузя и протянула свою ношу, - сочувствую, что ли...

- Зависть, Кузя, плохое чувство, - отбрехался я наставительным тоном.

- И правда - дурак, - припечатала она, неожиданно пойдя пятнами румянца. - Пошли! А то еще твоя Мелкая подумает на меня черт знает что - с нее станется.

- Да ну, не фантазируй, - махнул я свободной рукой.

Кузя хотела было что-то мне на это выпалить, но что - так и осталось тайной, потому что она извернулась и смогла в последний момент проглотить фразу, что уже почти соскользнула с кончика языка. Совершив этот трюк, она возмущенно повращала глазами, а потом как-то обмякла и с безнадежностью махнула рукой:

- Парень. Это диагноз. Пошли, болезный.

Тот же день, чуть позже,

Ленинград, Измайловский проспект

- Соколов... - стонала Кузя, цепляясь подрагивающей рукой за косяк, - ненавижу...

Бока ее до сих пор запалено ходили, хоть мы уже пять минут как не бежали; влажные пряди прилипли ко лбу и щеке. Второй рукой она потирала правое подреберье.

- Потом легче будет, - предположил я неуверенно, - да и пробежали-то всего ничего...

- Скотина... - она тяжело осела на табуретку и наклонилась к кедам, - вот как чувствовала: не стоит помывка в твоей ванной того...

Мелкая уже скинула обувь и посматривала теперь на Наташу с улыбкой легкого превосходства.

- На, твоим будет, - я протянул Кузе большое вафельное полотенце.

С кряхтением и стонами та удалилась в ванную комнату. Мелкая проводила ее взглядом и встала в тадасану33, а потом неторопливо перетекла в позу дерева. Ошибок не было.

- Отлично, - умилился я, - всего за две недели! Ты - большая умничка.

Мелкая довольно блеснула глазами и вдруг, ойкнув, заскакала на одной ноге.

- Опять? - встревожился я.

- Ага, - виновато поморщилась, растирая левую стопу.

- Пошли, - кивнул я в сторону гостиной.

Бегала Мелкая быстро, легко и могла делать это долго, но порой у нее потом сводило стопы.

Я уселся в угол дивана. Мелкая прихромала следом, плюхнулась, перекатилась на на живот и привычно закинула на меня голени.

- Сейчас, - сказал я, выгибая ей пальцы и стопу, - сейчас уйдет.

Мелкая выдохнула, расслабляясь:

- Уже почти.

Я принялся вдумчиво продавливать повдоль, разминая свод. Потом начал поглаживать всей ладонью. Стопа у нее была маленькая, почти детская, тонкая и мягкая. Иногда она начинала мелко трепетать под моей рукой.

- Как там Софи? - поинтересовался, перейдя к вытягиванию пальчиков.

- Весело и грязно, - мне даже по ее затылку стало ясно, что она заулыбалась.

- Квартира-то хоть за праздники уцелела?

- Чужих не было, - Мелкая извернулась, оглядываясь на меня, и попыталась развеять опасения: - Да нет, с ней забавно. Заботится. Все нормально, не волнуйся.

- Завтра заеду, - пообещал я, - акварель готовь, начнем заниматься.

- Хорошо, - Мелкая положила голову набок и о чем-то призадумалась. Спина ее напряглась.

- Только не вздумай сегодня метаться и что-то судорожно готовить, - предупредил я, берясь за вторую стопу.

- А, нет... - она покачала в воздухе свободной стопой, - я не о том. Письмо от бабушки сегодня пришло. Зовет на лето, - Мелкая опять легко изогнулась и серьезно посмотрела на меня.

- О... - протянул я задумчиво.