Квинт Лициний 4

- То есть, - медленно начал Самюэль, - ты хочешь сказать, что это может быть какая-то очень узкая группа "умников", которые недовольны тем, что не всем их идеям дают полный ход? И они затеяли эту игру с нами в обход Политбюро, но преследуют при этом свои вполне советские цели?

- Да! - горячо выдохнул Бжезинский и в чувствах пристукнул ладонями по столу.

Хантингтон задумчиво поморгал.

- А ты знаешь, это было бы неплохо, - сказал он потом, - в смысле, поумневший Кремль. Он тогда будет и более договороспособный. Ну, это если твоя "Полония" не сработает, - добавил он быстро, заметив, что клювообразный нос Збигнева начинает боевито раздуваться.

Бжезинский уткнул взгляд в стол и поводил по нему руками, пытаясь успокоиться. Потом поднял будто бы помертвевшие глаза на Хантингтона:

- Сэм, нам надо определиться с этим русским источником в кратчайшие сроки - до эскалации кризисов в Польше и Иране. Нам остро необходим прямой с ним контакт. А для этого нужна санкция Президента на возможное обострение оперативной работы. Помоги мне, Сэм...

Среда 10 мая 1978 года,

Ленинград, Красноармейская ул.

Первый день после экспедиции в школе выдался шебутной. Меня все время куда-то дергали: то на доклад в комитет комсомола, то Зиночка с Биссектриссой желали много вкусных подробностей, а то и просто зажимали в угол группы интересующихся. До подвисшего "персонального вопроса" я добрался лишь на последней переменке.

- Кузя, - негромко позвал я Наташу и направился к черной лестнице. Девушка послушно двинулась за мной.

Мой расчет оказался верен: после пятого урока, когда в школе остались лишь "старшаки", здесь, на дальней лестничной площадке была укромная тихая заводь.

- Итак, - я обернулся к Кузе и объявил: - Наказание. Но для начала: ты признаешь мое право тебя наказать?

В карих ее глазах запрыгали жизнерадостные чертики. Потом она скромно опустила ресницы, сложила руки на переднике и спросила жалобно подрагивающим голоском:

- Будешь дрючить?

- Наташа, - сказал я задушевно, - могу и не дрючить. Просто расходимся - и все.

Она сразу посерьезнела.

- Нет, Соколов, - Кузя задумчиво покачала головой, а потом с вызовом уставилась мне прямо в зрачки, - так не пойдет. Я же обещала, что ты у меня взрыднешь. Так что дрючь.

- Хорошо, - я помолчал для вескости, а потом огласил следующий заготовленный вопрос: - Что наказание должно быть серьезным, согласна?

- Согласна, - она посмотрела на меня с интересом и вдруг звонко захохотала, - что, неужели действительно дрючить собрался?

- Тьфу ты! - воскликнул я в сердцах, - да далось тебе это "дрюченье"!

- Далось, - Кузя зловредно сощурилась куда-то вдаль, - я ей это еще припомню...

- Эй-эй! - я, помня о недавнем, сразу не на шутку встревожился, - только без членовредительств! Помнишь, ты мне обещала?

- Я, Соколов, все, что обещаю - помню, - отрезала она, - ты, главное, свое не забудь.

- Я важное не забываю, - быстро парировал я.

- А я - важное? - тут же выстрелила она вопросом.

На такое сразу отвечать было нельзя. Несколько секунд я честно заглядывал в себя, все более и более удивляясь найденному там. Когда застывшая на губах у Наташи улыбка стала совсем уже напряженной, я остановился на педагогически выверенном ответе:

- Пока - не на самом верху списка, - и примиряюще развел руками.

Кузя задумчиво заправила за ухо свалившуюся на глаза прядь, потом кивнула:

- Нормально, - и решительно повторила, словно убеждая саму себя: - Для начала - нормально.

Я поторопился вернуть разговор в задуманное русло:

- Хорошо... Ты сейчас работаешь?

Она пару раз недоуменно моргнула.

- Нет... Пока нет - летом пойду. Если... - тут она ощутимо замялась, и щеки ее начало заливать алым, - если опять что-то интересного не подвернется...

Я уткнулся взглядом в пол. Сначала стало очень стыдно, потом волной пришла злость - злость на себя прежнего. Да и мне-теперешнему тоже досталось.

- Что? - Наташа вдруг обнаружилась на полшага ближе, - не то сказала? Забудь.

- Нет, - я с печалью качнул головой, - нет, все нормально. Это у меня проблема, - я легонько постучал парой согнутых пальцев по виску. Помялся, ища формулировку, потом посмотрел ей в лицо и отчеканил: - Обещаю подумать.

- Спасибо... - пробормотала она куда-то в сторону, а потом криво усмехнулась и как-то неуверенно взмахнула руками вбок, словно собиралась было взлететь и вдруг передумала, - ну, Дюш, давай, вот теперь - дрючь.

- Кузя, - сказал я проникновенно, - если я ненароком тебя задену, например, как Тыблоко в этот раз, ты только дай знать: мне извиниться не сложно. Не надо доводить до женской мсти.

- Страшно? - выдохнула она набранный воздух и польщенно заулыбалась.

- Да не то слово: аж жуть... - чистосердечно признался я и перешел на деловой тон: - Ладно, шутки в сторону: ближайший месяц сразу после школы будешь по часу заниматься физкультурой. Мелкая уже бегает со мной, комплекс упражнений я ей тоже начал ставить - присовокупим и тебя. Сегодня и начнем, благо физра была, и форма с нами.