Квестер

В разговоре возникла тяжелая пауза. Тестер, уронив голову на руки, неподвижно сидел в кресле, а старик ходил по дому, что-то напевал, гладил собаку и кота, поправлял оружие и фотографии на стене, заваривал новую порцию чая, набивал трубку. Вдруг, подойдя к Тестеру, Филгудыч по-отечески положил ему руку на плечо. Тестер поднял голову и, ища сострадания, посмотрел на старика глазами, полными слез. Однако в ответном взгляде Тюлефана не было ни капли соболезнования, скорее, наоборот: в них играла какая-то веселая чертовщинка. Он вдруг тихо спросил:

- А про «живую воду» что же не рассказываешь? Что, не с «бодуна» был? Признавайся: колбасило тебя добре…?

- Да уж, колбасило… - прошептал Тестер и только сейчас все понял окончательно: «живая вода», Надькино «зелье» тоже сыграло свою роковую роль в этом деле. Программа Усмада и «живая вода», принесенная женой, сообща отправили его на тот…, вернее - на этот свет! Знала бы Надюшка, что своими руками укокошила горячо любимого мужа! Он горько усмехнулся сквозь слезы:

 – Так вот, значит, как оно было?! Вот, оказывается, как я сюда попал-то?! Да, Тюлефан Филгудович, все так и было: друг прислал по почте программку, а тем временем жена, желая вылечить мое похмелье, принесла от подруги эту самую «живую воду», мать ее… Я программку включил, а потом водичку выпил…. Эх, знать бы заранее, что все так выйдет?

- Знал бы, где упадешь – соломки бы подстелил! А я, понимаешь, все гадаю, - сказал почему-то враз повеселевший Филгудыч, - может, уже не действует? Ан нет, действует! Ну и - слава Богу! Фуф! Знаешь, давненько уже новичков не встречал, обеспокоился. А тут ты подвернулся! Правда, пришлось тебя от Шамиля спасать, да проверять – не засланец ли ты с Базы, ну дык это уже, как гриться, пройденный этап...

            Тестер и половины сказанного не понял, но поразился, точнее - оскорбился тому, что этот старый хрыч ни капли не разделяет его горя. «Чему он радуется? Смерти моей радуется? – «заводился» Тестер. Он  уже хотел было встать, да и накостылять старику за такое пренебрежение к человеческому горю, но Филгудыч, не обращая на него внимания, снова уселся в свое кресло, припечатал стол ладонью и бодро сказал: 

- Ладно, парень! Слушай теперь про нашу растреклятую Бестерляндию!  

    ГЛАВА  VI.

            История «Лучшей земли» началась со случайного открытия одного русского программиста из Санкт-Петербурга. Этот парень, надеясь на обещанное продвижение по службе, упорно занимался усовершенствованием «софта» для сжатия данных и однажды обнаружил, что один из его «полуфабрикатов» - версия новой «проги» - сжимает файлы так, что любой из них занимает всего 1 килобайт на жестком диске.

- Ярлык? – предположил Тестер.

- Что-то вроде того! – согласился Филгудыч.

Когда этот питерский паренек сообразил, наконец, что он открыл, радости его не было конца. Еще бы: это был настоящий переворот в науке, технике… во всем! Огромные массивы памяти можно было поместить в миниатюрную «флэшку», а это - экономия места, энергии, да что там: подлинная революция в информатике! Ведь любой человек теперь сможет иметь при себе не просто все необходимое… , а вообще всё: все книги, все фильмы, все компьютерные программы, всю музыку. Причем, в любой момент и в неограниченном количестве. Фантастика, да и только!

Порадовался программист, а потом задумался: как ему, скромному пареньку из Питера поиметь максимум выгоды со своего открытия, с этого великого, эпохального открытия? Ведь теперь обещанное шефом повышение выглядит просто пшиком, фигней, мелочью. Здесь и Госпремия, и даже «Нобелевка» - «нервно курят в сторонке»: с таким знанием паренек достоин гораздо большего: огромной славы и огромных же бабок. Нужно только предпринять правильные действия. Но какие?

 Запатентовать? Да, конечно же! Застолбить немедленно этот Клондайк, чтобы никакая сволочь не претендовала!

            Но был, как говориться, один нюанс. Маленький такой нюансик…, но важный. Парень никак не мог понять, куда девается информация. Он видел, что его программа не сжимала, а словно «прятала» файлы, а потом «доставала» их, но откуда? Этого он, как ни старался, понять никак не мог. А потому в патентное бюро не пошел, рассуждая следующим образом: вот запатентует он свою программу, информация о ней станет доступной всем, а потом какой-нибудь умник возьмет эту прогу, повертит так и эдак,  да и вдруг допрет, куда девается файло! А это уже, как говориться, две большие одесские разницы! Ведь все бабки, и вся слава достанутся, конечно, тому, кто откроет принцип действия этого загадочного явления, а не его отдельное, частное свойство! То есть, не ему, питерцу этому, а тому самому умнику! Ну не обидно будет?