Квест – LEVEL 5

– Да. Только не спрашивайте, где. Это были очень хорошие люди, и я не хочу их подводить. Я и Петру Ивановичу не стал про них рассказывать, когда он меня отыскал.

– А когда он вас отыскал?

– Шесть лет назад.

Значит, в 1924 году, когда Ленин уже умер. Лешко-Лешковский рассказывал, что именно тогда и был устроен лесной заповедник…

– Петр Иванович объяснил мне, что я ничего не понимаю в диалектике. Он сказал, что страшные годы позади и теперь жизнь будет улучшаться сказочными темпами, потому что создан новый мир, где царят справедливость и разум. Он привез меня сюда, обеспечил всем необходимым. Полностью восстановил мою любимую комнату… Сначала я ему не очень верил. Но он снова доказал свою правоту. Большевики действительно совершили чудо. Вы посмотрите вокруг! Как изменилась жизнь! Как изменились люди! Мне трудно выбираться из дома. Я болен. Дезактиватор разрушил иммунную систему организма, наградил меня жесточайшей аллергозависимостью, но я читаю газеты, слушаю радиопередачи, иногда беседую с местными жителями. Коммунизм – превосходная вещь. Я всегда считал его недостижимой утопией, но эта утопия становится реальностью прямо на глазах!

– Бедняжка, – шепнула Зоя. – Ясно, что газеты ему печатают в одном экземпляре, радиостанция вещает персонально для него, а «местных жителей» мы видели…

– И все-таки у вас остаются сомнения. «Эликсир власти» вы им пока не отдали. Большевики его ищут, но не могут найти. – Гальтон вспомнил о папке «Ответы». – Скажите, часто ли вам делают инъекции?

– Часто. У меня очень заботливые врачи. Даже слишком заботливые. Каждые три дня они погружают меня в релаксирующий сон…

– Это препарат, подавляющий волю, – громко сказала княжна. – Они пытаются вызнать, где спрятан эликсир.

Старик повернул голову и замигал.

– Я слышу женский голос, очень милый. И он прав. Я подозревал нечто подобное. Всякий раз во время релаксации мне снится один и тот же сон. Кто-то настойчиво спрашивает: «Где тайник? Где тайник?» Но я предвидел это, и принял свои меры предосторожности. Слово «тайник» в моей подкорке включает совсем другой ассоциативный ряд… Впрочем, это долго рассказывать, а у меня нет сил…

– У вас есть сомнения по поводу Громова и большевистского земного рая? – повторил свой вопрос Норд.

– Да, кое-какие… – Старик снова перевел взгляд на доктора. – Понимаете, это слишком ответственное решение – назначить полноправного Преемника. Здесь в поселке очень хорошо. Чисто, культурно, разумно. И люди просто чудесные, с кем ни поговори. Но у них боязливые глаза… У всех до одного. Это меня беспокоит…

И опять вмешалась Зоя. Она наклонилась над больным.

– Вы правильно поступили, сохранив «эликсир власти» у себя. Но нам вы можете его отдать. Он попадет к тому, к кому нужно.

Гальтон дернул ее за руку: полегче, полегче, ты все испортишь! Но Зоя красноречиво кивнула на прибор. Стрелка кардиоактивности трепетала у самого нуля. Просто удивительно, как у старика хватало сил шевелить языком.

– Еще укол? – Айзенкопф показал готовый шприц и сам себе ответил. – Нет, это его убьет.

А умирающий не слушал. Он смотрел только на Зою.

– Кто эта очаровательная особа? Ваша жена?

Тратить время на объяснения, в каких отношениях состоят они с Зоей, Норд не стал.

– Да, жена… Скажите, а для кого вы оставляли послания в Ректории, в Английском клубе, в церкви?

– Ближе, сударыня, ближе, – медленно выговаривая слова, попросил пациент. Вопроса он, кажется, не расслышал. Княжна наклонилась еще ниже. – Да. Вы, действительно, очень милая. Жены вообще очень милые. Я это знаю… Вы просите отдать вам «эликсир власти». Но я должен быть совершенно уверен. Я ведь не Бог. Я и так слишком часто ошибался. А тут ошибиться нельзя…

Зоя ласково гладила его по морщинистому лбу, а Гальтон подумал: гипотеза про Бога оказалась такой же идиотской, как гипотеза про вечно живого Ильича.

– Что такое Бог? – нежно сказала княжна. – Всего лишь случайность, которая нарушает наши планы.

По лицу умирающего скользнула улыбка.

– Но это не избавляет нас от ответственности за свои поступки, верно?

Рассердившись, Гальтон прошептал Зое: «Ты тратишь его последние силы на пустую болтовню!»

И вдруг старик очень просто, без колебаний сказал:

– А секретик совсем простой. Детский. Моя жена пользовалась им в раннем детстве. Он так и назывался: «секретик». У ее любимого мишки в животе… Когда я восстанавливал этот дом, на чердаке нашел сундук с ее старыми игрушками. Принес их сюда. А комнату сделал точь-в-точь как во времена ее детства. В революцию все ценное разграбили, но кому нужны драные зайцы и облезлые медведи?

Ахнув, Курт выбежал из палаты в детскую и вернулся с бархатным мишкой в руках.

– Есть… Есть! – выкрикнул он, разрывая пальцами шов и доставая бутылочку, в которой плескалась красноватая жидкость.

Бутылочка была совсем маленькая, из толстого, полупрозрачного материала, плотно закрытая завинчивающейся серебряной пробкой в виде головы египетского бога Анубиса .

– Уберите, уберите! – жалобно попросил старик. – Я не могу ее отогнать, у меня не свободны руки!