Квентин Тарантино: Интервью

За несколько дней до показа «Четырех комнат» в Торонто я снова представился Тарантино и спросил, не обременит ли его еще один мастер-класс в Бостонском университете. «Спасибо, — ответил он вежливо, — но я собираюсь в долгий отпуск». Однако три месяца спустя Тарантино опять был на публике. В начале 1996-го он воспрял духом — и снялся у своего друга Роберта Родригеса в вестерне-ужастике «От заката до рассвета». Сценарий был его, поэтому для продвижения фильма он согласился на журнальные интервью.

Казалось, к нему вернулся былой поп-культурный дух. Беседуя с Доном Гибалевичем из журнала «Эксцесс», он восторженно нахваливал свежие гонконгские боевики. Но даже в развеселом интервью, данном им совместно с Джульетт Льюис (партнершей по фильму «От заката до рассвета») Мим Юдович из «Деталей», Тарантино неожиданно выказал недовольство по поводу своей раскрученности в прессе.

— Это удивительно, — признается он, — потому что, читая собственные интервью, я просто дурею и становлюсь крайне мнительным… Никому не вынести такого рода самосознание — ни с того ни с сего вдруг начинаешь бояться самого себя.

В разговоре с критиком Джимом Хоберманом Тарантино дал волю чувствам. Он посетовал на вышедшие ранее биографические очерки о нем, в которых усмотрел чрезмерную предвзятость:

— Если критики хотят подняться, говоря обо мне гадости, — что ж, семь футов под килем.

У него произошел болезненный разрыв с соавтором по написанию сценариев Роджером Эйвери.

— …Нечего особо печалиться об этом. Просто меня еще никто так не предавал из моих близких…

Его актерские работы продолжают раздражать прессу, но он намерен и дальше сниматься, даже «если критикам это кажется издержками звездной болезни».

Тарантино вконец истерзали навешиваемые на него стереотипы:

— Говорят, будто я проживаю всю свою жизнь в кино, будто оно пожирает меня. Это ложь! Я живу гораздо более насыщенной жизнью, чем большинство из тех, кого я встречал!

Как он планирует стряхнуть с себя это тяжелое бремя?

— Я собираюсь в годичный отпуск, — признался Квентин. — Почитать книжки, пообщаться с друзьями, просто отдохнуть.

Он последовал принятому решению выйти из света прожекторов, и съемки «Джеки Браун» были совершенно отгорожены от внешнего мира. Журналисты и ТВ не допускались. На завершающем этапе Тарантино дал только одно интервью — Линн Хиршберг из «Нью-Йорк таймс мэгэзин». Статья называлась «Человек, который все переменил» и представляла читателю уже вдумчивого, степенного, зрелого Тарантино, переехавшего к тому времени в «роскошный особняк на Голливудских Холмах».

Говорил он, разумеется, о выходящем на экраны фильме «Джеки Браун» и коснулся того, насколько персонаж Сэмюэла Джексона — Орделл, жестокий, склонный к садизму афро-американский мошенник, — на самом деле автобиографичен.

— Если бы у меня не было желания снимать фильмы, я бы закончил, как Орделл, — сказал он Хиршберг. — Я не стал бы почтальоном или работником телефонной компании, или торговцем, или продавцом золотишка по-малому. Я бы впутывался в одну аферу за другой и в конце концов угодил бы в тюрьму.

Тарантино сетует на американских журналистов, которые постоянно ищут встреч с ним и в то же время обвиняют его в общедоступности, называя его «мастером саморекламы». Далее Тарантино отмечает:

— Я не делаю ничего сверх того, что делает обычный актер. Я дал интервью не больше, чем любой другой актер.

Фильму «Джеки Браун» впервые был уготован негромкий выход на экраны. Тарантино появился в нескольких ток-шоу на ТВ, а газеты и журналы вынуждены были довольствоваться интервью с актерами, особенно с Пэм Грир. Кажется, Тарантино только единожды обсуждал фильм с прессой — на лос-анджелесском банкете за несколько недель до рождественской премьеры «Джеки Браун» в 1997 году. Питер Киох из «Бостон феникс» был на банкете и записал ремарки Тарантино.

Как и в других книгах данной серии, представленные здесь интервью воспроизводятся без какой бы то ни было редакторской правки. Но хотя некоторые повторы и встречаются, Тарантино принадлежит к разряду художников, подающих одно и то же удивительно разными способами. Эти интервью отобраны из общей массы как самые глубокие, содержательные и необычные.

Благодарю за любезную помощь, оказанную при создании этой книги, Дэвида Бартоломью, Марка Бэйзера, Кортни Беливо, Питера Бискинда, Джерри Бирна, Мишеля Симена, Дэвида Шута, Барбару Дэвис, Уолтера Донахью, Мэта Древайна, Грэма Фуллера, Питера Киоха, Т. Джефферсона Клайна, Робина Макдональда, Мишеля Маэ, Хауи Мовшовица, Льюпа Салазара, Гэри Сасмана, Шейлу Тревит, Джоша Вэлли, Бамбл Уорд.

Особые благодарности моим близким друзьям — Питеру Брунетту, редактору настоящей серии, без которого эта книга не могла бы состояться, а также Сите Шринивасан, главному редактору издательства университета Миссисипи, и Кэти Гринберг за их великодушное редакторское содействие.

В заключение выражаю огромную признательность моему выпускающему редактору Дженн Сутковски за ее нелегкие многодневные труды. И отдельное спасибо Карен Шмеер — изумительному редактору и славному товарищу.