Квентин Тарантино: Интервью

— Для меня насилие чисто эстетическая категория, — сообщил Тарантино Фуллеру, но одновременно заявил и о полном безразличии к нравственным оценкам его работ: — Я не пытаюсь проповедовать никакой морали или выступать с каким-либо посланием, но, несмотря на всю дикость происходящего в моих фильмах, я думаю, они обычно приводят к определенным нравственным выводам.

Тем временем Тарантино пишет сценарий «Криминального чтива» и снимает его. Мировая премьера фильма состоялась в мае 1994 года на Каннском кинофестивале, где ему присудили «Золотую пальмовую ветвь». Последнее обстоятельство сделало Тарантино столь популярным, что временные рамки его интервью сильно сократились. Безбрежные дни «Бешеных псов» миновали, видимо, навсегда. Большинству журналистов отныне уделялось от пяти до десяти минут — время, за которое трудно выведать о фильме что-нибудь существенное. К счастью, были и исключения.

Вскоре он дает интервью Маноле Дарджис из журнала «Сайт энд саунд» и рассказывает ей о том, как делает кино. Затем, так же как и во время выхода «Бешеных псов», он встречается с Мишелем Сименом и Юбером Ниогре для обсуждения «Криминального чтива» на страницах ноябрьского номера журнала «Позитив» за 1994 год. (Для этой книги оригинальный англоязычный текст, переведенный на французский, восстановлен профессором Бостонского университета Т. Джефферсоном Клайном).

Журналист с Западного побережья Джошуа Муни, умудрившийся взять интервью у режиссера сразу же после съемок «Криминального чтива», сорвал сенсационный куш. Его портрет Тарантино был опубликован в августе 1994 года в журнале «Мувилайн». Но наиболее обстоятельный разговор о том, что происходит на экране в «Криминальном чтиве», случился с Гэвином Смитом. Кроме того, Смит получил разъяснения по каверзным вопросам относительно «Бешеных псов», ответов на которые в прежних публикациях не было.

В США премьера «Криминального чтива», сопровождавшаяся восторженными откликами в прессе и отменными сборами, прошла в октябре 1994 года. Практически в каждой американской газете было интервью с Тарантино. Для этой книги были отобраны несколько наиболее содержательных, включая особо доверительные домашние беседы с режиссером (Хилари де Врис из «Лос-Анджелес таймс» и Дэвид Уайльд из «Роллинг стоун»).

На роскошном банкете для нью-йоркской прессы Тарантино в очередной раз выступил в защиту тезиса о безвредности и чисто эстетическом характере насилия в своих фильмах. Тарантино заявил (цитата из статьи Гэри Сасмана из «Бостон феникс» от 7 октября 1994 года): «Не думаю, чтобы в Руанде все видели мою картину, однако это не помешало им перерезать полмиллиона человек».

Это было благодарное время для Тарантино, время расширения сферы его влияния. Вместе с соавтором Роджером Эйвери и продюсером Лоуренсом Бендером в сентябре 1994 года они провели трехстороннюю встречу с Годфри Чеширом из «Интервью». Затем Тарантино с Робертом Земекисом публично обменялись дифирамбами в адрес друг друга, опубликованными в «Лос-Анджелес таймс» 26 марта 1995 года. (Выяснилось, что Тарантино очень нравится фильм Земекиса «Форрест Гамп»). Потом он не упустил шанса появиться в эпизоде «Спи со мной» с абсурдистским монологом о гомосексуальном подтексте фильма «Лучший стрелок». В ноябре 1994-го Питер Бискинд пишет в «Премьере», что Тарантино готовится к реализации нового проекта — четырехчастной картины «Четыре комнаты», состоящей из взаимосвязанных историй, случившихся в одном большом отеле. Он напишет и снимет одну часть, а три других воплотят в жизнь три его друга-режиссера — Роберт Родригес, Эллисон Андерс и Александр Рокуэлл. Несколько месяцев спустя Тарантино с друзьями и Бискиндом дали групповое интервью в связи с премьерой «Четырех комнат» на Международном кинофестивале в Торонто. Несмотря на старания участников квартета выглядеть беззаботными и дерзкими, было ясно, что фильм не удался. Впервые Тарантино выглядел скованным и потерянным. Он был сильно расстроен критическими отзывами о появлении в фильме Родригеса «Отчаянный». Ему казалось, что все рецензенты кричат хором: «Нас тошнит от этого парня! Мы не хотим больше видеть эту рожу!» Избалованный прессой Тарантино стал «козлом отпущения».

В сентябре на фестивале в Торонто грянула беда. (Я был среди разочарованной публики на вечере закрытия фестиваля). Две части, Андерс и Рокуэлла, не заслужили ничего, кроме всеобщего презрения. История Родригеса была в целом встречена одобрительно. Тарантино, не вполне принятый публикой, оказался где-то посередине. Прокат «Четырех комнат» продолжался около двух недель в 1995 году, затем фильм исчез с экранов.

Тарантино, потрясенный сокрушительным провалом картины, насколько мне известно, не дал ни одного интервью о «Четырех комнатах». Жаль, его комментарий к своей части фильма сослужил бы ей хорошую службу, начни он хотя бы с того, какой это реверанс голливудским комедиям (особенно «Посыльному») Джерри Льюиса.