Читаем Квентин Тарантино: Интервью полностью

— Для меня насилие чисто эстетическая категория, — сообщил Тарантино Фуллеру, но одновременно заявил и о полном безразличии к нравственным оценкам его работ: — Я не пытаюсь проповедовать никакой морали или выступать с каким-либо посланием, но, несмотря на всю дикость происходящего в моих фильмах, я думаю, они обычно приводят к определенным нравственным выводам.

Тем временем Тарантино пишет сценарий «Криминального чтива» и снимает его. Мировая премьера фильма состоялась в мае 1994 года на Каннском кинофестивале, где ему присудили «Золотую пальмовую ветвь». Последнее обстоятельство сделало Тарантино столь популярным, что временные рамки его интервью сильно сократились. Безбрежные дни «Бешеных псов» миновали, видимо, навсегда. Большинству журналистов отныне уделялось от пяти до десяти минут — время, за которое трудно выведать о фильме что-нибудь существенное. К счастью, были и исключения.

Вскоре он дает интервью Маноле Дарджис из журнала «Сайт энд саунд» и рассказывает ей о том, как делает кино. Затем, так же как и во время выхода «Бешеных псов», он встречается с Мишелем Сименом и Юбером Ниогре для обсуждения «Криминального чтива» на страницах ноябрьского номера журнала «Позитив» за 1994 год. (Для этой книги оригинальный англоязычный текст, переведенный на французский, восстановлен профессором Бостонского университета Т. Джефферсоном Клайном).

Журналист с Западного побережья Джошуа Муни, умудрившийся взять интервью у режиссера сразу же после съемок «Криминального чтива», сорвал сенсационный куш. Его портрет Тарантино был опубликован в августе 1994 года в журнале «Мувилайн». Но наиболее обстоятельный разговор о том, что происходит на экране в «Криминальном чтиве», случился с Гэвином Смитом. Кроме того, Смит получил разъяснения по каверзным вопросам относительно «Бешеных псов», ответов на которые в прежних публикациях не было.

В США премьера «Криминального чтива», сопровождавшаяся восторженными откликами в прессе и отменными сборами, прошла в октябре 1994 года. Практически в каждой американской газете было интервью с Тарантино. Для этой книги были отобраны несколько наиболее содержательных, включая особо доверительные домашние беседы с режиссером (Хилари де Врис из «Лос-Анджелес таймс» и Дэвид Уайльд из «Роллинг стоун»).

На роскошном банкете для нью-йоркской прессы Тарантино в очередной раз выступил в защиту тезиса о безвредности и чисто эстетическом характере насилия в своих фильмах. Тарантино заявил (цитата из статьи Гэри Сасмана из «Бостон феникс» от 7 октября 1994 года): «Не думаю, чтобы в Руанде все видели мою картину, однако это не помешало им перерезать полмиллиона человек».

Это было благодарное время для Тарантино, время расширения сферы его влияния. Вместе с соавтором Роджером Эйвери и продюсером Лоуренсом Бендером в сентябре 1994 года они провели трехстороннюю встречу с Годфри Чеширом из «Интервью». Затем Тарантино с Робертом Земекисом публично обменялись дифирамбами в адрес друг друга, опубликованными в «Лос-Анджелес таймс» 26 марта 1995 года. (Выяснилось, что Тарантино очень нравится фильм Земекиса «Форрест Гамп»). Потом он не упустил шанса появиться в эпизоде «Спи со мной» с абсурдистским монологом о гомосексуальном подтексте фильма «Лучший стрелок». В ноябре 1994-го Питер Бискинд пишет в «Премьере», что Тарантино готовится к реализации нового проекта — четырехчастной картины «Четыре комнаты», состоящей из взаимосвязанных историй, случившихся в одном большом отеле. Он напишет и снимет одну часть, а три других воплотят в жизнь три его друга-режиссера — Роберт Родригес, Эллисон Андерс и Александр Рокуэлл. Несколько месяцев спустя Тарантино с друзьями и Бискиндом дали групповое интервью в связи с премьерой «Четырех комнат» на Международном кинофестивале в Торонто. Несмотря на старания участников квартета выглядеть беззаботными и дерзкими, было ясно, что фильм не удался. Впервые Тарантино выглядел скованным и потерянным. Он был сильно расстроен критическими отзывами о появлении в фильме Родригеса «Отчаянный». Ему казалось, что все рецензенты кричат хором: «Нас тошнит от этого парня! Мы не хотим больше видеть эту рожу!» Избалованный прессой Тарантино стал «козлом отпущения».

В сентябре на фестивале в Торонто грянула беда. (Я был среди разочарованной публики на вечере закрытия фестиваля). Две части, Андерс и Рокуэлла, не заслужили ничего, кроме всеобщего презрения. История Родригеса была в целом встречена одобрительно. Тарантино, не вполне принятый публикой, оказался где-то посередине. Прокат «Четырех комнат» продолжался около двух недель в 1995 году, затем фильм исчез с экранов.

Тарантино, потрясенный сокрушительным провалом картины, насколько мне известно, не дал ни одного интервью о «Четырех комнатах». Жаль, его комментарий к своей части фильма сослужил бы ей хорошую службу, начни он хотя бы с того, какой это реверанс голливудским комедиям (особенно «Посыльному») Джерри Льюиса.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии