Квадратура круга

eliminated the familiar circle. Sam's hand found no door-knob - it slid, in vain, over a rectangular brass plate and polished oak with nothing even so large as a pin's head upon which his fingers might close. Abashed, reddened, heartbroken, he walked away from the bootless door and sat upon a step. A locust club tickled him in the ribs.	знакомый круг представлений. Рука Сэма не находила дверной ручки - она тщетно скользила по прямоугольной дубовой панели, окованной медью, без единого выступа, хотя бы с булавочную головку величиной, за который можно было бы ухватиться. Смущенный, красный, растерянный, он отошел от бесполезной двери и сел на ступеньки. Дубинка из акации ткнула его в ребро.
"Take a walk for yourself," said the policeman. You've been loafing around here long enough."	- Проходи! - сказал полисмен. - Ты здесь давненько околачиваешься.
At the next corner a shrill whistle sounded in Sam's ear. He wheeled around and saw a black-browed vil- lain scowling at him over peanuts heaped on a steam- ing machine. He started across the street. An immense engine, running without mules, with the voice of a bull and the smell of a smoky lamp, whizzed past, grazing his knee. A cab-driver bumped him with a hub and explained to him that kind words were in- vented to be used on other occasions. A motorman clanged his bell wildly and, for once in his life, corroborated a cab-driver. A large lady in a changeable silk waist dug an elbow into his back, and a newsy pensively pelted him with banana rinds, murmuring, "I hates to do it -- but if anybody seen me let it pass!"	На следующем перекрестке резкий свисток оглушил Сэма. Он обернулся и увидел какого-то злодея, посылающего ему мрачные взгляды из-за дымящейся на жаровне горки земляных орехов. Он хотел перейти улицу. Какая-то громадная машина, без лошадей, с голосом быка и запахом коптящей лампы, промчалась мимо, ободрав ему колени. Кэб задел его ступицей, а извозчик дал ему понять, что любезности выдуманы не для таких случаев. Шофер, яростно названивая в звонок, впервые в жизни оказался солидарен с извозчиком. Крупная дама в шелковой жакетке "шанжан" толкнула его локтем в спину, а мальчишка-газетчик, не торопясь, швырял в него банановыми корками и приговаривал: "И не хочется, да нельзя упускать такой случай!"
Cal Harkness, his day's work over and his express wagon stabled, turned the sharp edge of the building that, by the cheek of architects, is modelled upon a safety razor. Out of the mass of hurrying people his eye picked up, three yards away, the surviving bloody and implacable foe of his kith and kin.	Кол Гаркнесс, кончив работу и поставив фургон под навес, завернул за острый угол того самого здания, которому смелый замысел архитектора придал форму безопасной бритвы (1). В толпе спешащих прохожих, всего в трех шагах впереди себя, он увидел последнего кровного врага всех своих родных и близких.