Кузнецов. Опальный адмирал

Естественно, зашел разговор о перемещениях по службе. На должность командующего эскадрой Трибуц предложил вице-адмирала Ралля. Юрий Федорович опытный моряк, служил еще на русском флоте, воспитал целую плеяду военных моряков. Когда в сорок первом флот уходил из Таллина, Ралль командовал отрядом прикрытия. Корабль, на котором он держал свой флаг, подорвался на мине. Взрывной волной Ралля контузило, но с мостика он не ушел, пока корабли не прошли опасную зону… На эскадре Ралль собирается организовать ремонт кораблей. На днях водолазы подняли лидер «Минск», вот-вот начнется ремонт линкора…

— Кого предлагаете на место Ралля? — спросил нарком, когда голос комфлота на другом конце провода умолк. — Наверное, его заместителя Петрова?

— О нем и хотел доложить вам, — забасила трубка. — Мы вместе учились в Военно-морском училище…

— Ты что мне рассказываешь биографию Петрова? — прервал его Кузнецов. — На флотских учениях в тридцать девятом я наградил его ценным подарком. Что, забыл?

— Как же, помню. Я тогда еще сказал, что Петрова надо было бы представить к ордену.

Николай Герасимович одобрил решение комфлота, но предупредил: Петрову на первых порах в новой должности нужно помочь, ибо весной и летом Балтийский флот развернет широкие боевые действия по оказанию активной поддержки сухопутным войскам.

— Приказ о назначениях Ралля и Петрова мы не задержим, — пообещал нарком. — Когда похороны Дрозда, сегодня? Жаль, не смогу приехать… Похороните его как героя войны, он этого заслуживает. Не забудьте о его семье, помочь ей надо.

После разговора с Трибуцем нарком, кажется, немного успокоился.

— Вы тоже знали Дрозда? — спросил он Галлера.

— Знал ли я Дрозда? — усмехнулся адмирал. — А кто предложил назначить его командующим Северным флотом, разве не я? В тридцать восьмом Дрозд командовал бригадой эсминцев, а я был начальником штаба на Балтике. Тогда Валентин Петрович был рад новому назначению и на флоте за короткое время — не больше года — сделал то, чего иной командующий не сделал бы и за три года. — Галлер помолчал, о чем-то вспоминая. — А потом с Дроздом расправились… Вы сняли его с должности комфлота.

— Не я его снял, — выругался в сердцах нарком. — Вы же знаете, что я вызвал Дрозда, чтобы заслушать его в наркомате. Валентин Петрович подробно рассказал о причинах аварий на флоте, внес деловые предложения с целью недопущения их, и я считал, что он на своем месте. Но Сталин принял решение заменить его, и тогда мы предложили кандидатуру адмирала Головко.

Николай Герасимович посмотрел на часы. В тринадцать ноль-ноль ему надо быть в Генштабе на встрече с командующим артиллерией Красной Армии генералом Вороновым. Николай Николаевич обещал помочь флоту артиллерией. В феврале, после Сталинградской битвы, создалась критическая обстановка с поставкой на флоты 85-миллиметровых универсальных зенитных установок с бронещитами. Вот и крейсер «Калинин» задерживается на заводе из-за этих самых установок, хотя еще в январе принято постановление ГКО о его вооружении. Кузнецов даже обратился с письмом к заместителю Председателя СНК СССР Молотову, просил его дать указание наркому танковой промышленности Зальцману о немедленной поставке бронещитов хотя бы для крейсера «Калинин» и организовать их производство в соответствии с ежемесячными планами, утвержденными ГКО. Прошло время, но Молотов не давал о себе знать.

— Придется идти к Верховному, — грустно молвил нарком.

Но идти к Сталину Кузнецову не пришлось. На другой день в наркомат ВМФ поступил ответ. Нарком танковой промышленности Зальцман писал, что им дано «указание Уралмашзаводу форсировать изготовление зенитных установок и обеспечить немедленно поставку бронещитов заводу № 8 Народного комиссариата вооружения».

Нарком ВМФ ознакомил Галлера с документом.

— Свяжитесь с Устиновым, ему лучше знать, как идет дело. Что касается крейсера «Калинин», постарайтесь форсировать выход его в море. Пора уже экипажу корабля вступить в боевые действия.

— Если не возражаете, я бы съездил дня на два на завод, — сказал Галлер. — Хочу лично осмотреть новый крейсер…

Поздно вечером Кузнецов прибыл на совещание в ГКО. Здесь он встретил наркома судостроительной промышленности Носенко и заявил ему, что уж больно медленно строятся корабли и суда.

— Ты, Николай Герасимович, не очень-то нажимай на меня, — по-дружески сказал ему Носенко, поправляя очки. — На твой военный флот в основном и работаем. Ты всех нас, судостроителей, закабалил.

— Иван Исидорович, помилуй, батенька, флоту-то воевать надо! — воскликнул Николай Герасимович. — Сейчас мы формируем Азовскую военную флотилию, а вчера подписал приказ о создании Керченской военно-морской базы. А кораблей-то не хватает!

— Не огорчайся, коллега, — смягчился Носенко. — Скоро из   Комсомольска-на-Амуре на флот поступят три эсминца — «Внушительный», «Выносливый» и «Властный», сторожевые корабли «Буревестник» и «Альбатрос», шесть «охотников» за подводными лодками…

Что-либо ответить наркому Кузнецов не успел — всех пригласили в кабинет Председателя ГКО и началось совещание.