— Товарищ Сталин, я не стану в деталях докладывать суть плана предстоящий операции, он у вас есть. Скажу лишь, что Ставке удалось создать мощные ударные группировки войск с таким превосходством в силах над врагом, которое обеспечит нам успех. В этом я ничуть не сомневаюсь. Мы с Василевским сделали все, что намечала Ставка.
— Теперь мы заслушаем товарища Василевского, — обронил Верховный, прикуривая трубку.
Начальник Генштаба Василевский, поддержав Жукова, изложил основные моменты плана. Он заявил, что боевые задачи войсками усвоены правильно, выполнение их практически отработано на местности. Основная роль в начале операции отводится Юго-Западному фронту. Командующий фронтом генерал Ватутин это прекрасно понимает.
— Лично я уверен в успехе замысла Ставки, — резюмировал Василевский.
— Ну, если два генерала армии верят в успех, значит, поверим и мы, — улыбнулся Сталин.
В эти дни генерал армии Жуков решением ГКО был назначен заместителем Верховного главнокомандующего, и, естественно, Кузнецов тепло поздравил его, на что Георгий Константинович не без улыбки ответил:
— Вчера я вступил в эту должность, а сегодня, моряк, хочу тебе дать задание…
— Слушаю вас, Георгий Константинович, — посерьезнел Николай Герасимович.
— Скажи мне, сколько краснофлотцев ты отправил под Сталинград? — спросил Жуков и подмигнул стоявшему рядом Василевскому. — Если их там не будет, то на победу мы рассчитывать не можем, — с иронией добавил он.
— Моряков под Сталинградом немало, Георгий Константинович, — заговорил нарком ВМФ. — Только в гвардейской армии генерала Малиновского их более двадцати тысяч! В 62-й армии генерала Чуйкова — две морские стрелковые бригады — 42-я и 92-я, это в основном моряки-добровольцы с Северного и Балтийского флотов. В 64-й армии тоже две стрелковые бригады моряков. Что, разве этого мало?
— Прилично, моряк! — усмехнулся Жуков. — Надо бы мне взять тебя в свои заместители по морской части, да Верховный не разрешит.
— Я и сам не пойду! — улыбнулся Кузнецов. — Больно жестко ты командуешь, Георгий Константинович.
— Иначе никак нельзя! — развел руками Жуков. — Сам понимаешь, Сталинград надо отстоять!..
В их разговор вмешался Василевский:
— Георгий Константинович, чего ты придираешься к Николаю Герасимовичу? Моряки — народ надежный. — Он взглянул на Кузнецова. — Сколько морских бригад сражалось под Москвой?
— Шесть!
— Вот-вот, шесть бригад, а слава о моряках разнеслась по всем фронтам.
— Ты передай командующему Волжской флотилией, чтобы крепко взаимодействовал с армейцами, — предупредил Жуков Кузнецова. — Волга широкая и глубокая, ее вброд не перейдешь, даже если с горячки прыгнешь в воду. Кто там у тебя командующий, Рогачев? Переговори с ним еще разок, там ему тяжко будет…
(Маршал В. И. Чуйков, рассказывая о боях под Сталинградом, дал высокую оценку героическим действиям моряков Волжской флотилии. «О роли моряков флотилии, — писал он, — об их подвигах скажу коротко: если бы их не было, возможно, 62-я армия погибла бы без боеприпасов и без продовольствия и не выполнила бы своей задачи». — А.З.)
После совещания в Ставке адмирала Кузнецова задержал Сталин.
— На остров Сухо немцы высадили десант. Как это могло произойти? — спросил он.
Нарком ВМФ знал об этом, хотел было объяснить Верховному, но тот возразил:
— Поезжайте в Ленинград. Речь идет о стыке Ленинградского и Волховского фронтов, куда уже перевозятся наши войска, и стык этот важно обезопасить. Вы поняли? Заодно уточните сведения по острову Сухо.
В Ленинград Кузнецов прилетел утром. Было холодно, с неба сыпал снег, ветер тысячами игл колол лицо.
— С благополучным прибытием, Николай Герасимович! — Трибуц смотрел на Кузнецова весело, задиристо, его живые глаза будто говорили: «Вам тут холодно, а нам жарко!»
Николай Герасимович пожал комфлоту руку.
— Я улетал из Москвы глубокой ночью, было не так студено… У меня такой план, Владимир Филиппович. В штабе обсудим итоги прошедшей летней кампании, а затем поедем в бригаду подводных лодок. Комбриг на месте?
— Где же ему быть? — усмехнулся Трибуц. — Не знаю, как вы, но я подводниками доволен. Они сражаются с врагом без страха и упрека. На днях, к примеру, с моря вернулась 406-я «щука» капитана 3-го ранга Осипова. Охотилась за вражескими кораблями в районе Данцигской бухты.
— Экипаж добился победы?
— Еще какой! У мыса Брюстерорт лодка торпедировала транспорт «Меркатор», у маяка Риксгафт — судно, а первого ноября, в тот день, когда вы звонили мне, Осипов пустил на дно финский транспорт «Агнес».
Кузнецов сел в машину, следом за ним — Трибуц.
— Выходит, не зря мы присвоили Осипову звание Героя Советского Союза?
— Не зря; Николай Герасимович. Командир он смелый, решительный, а главное — действует осмотрительно и башку свою врагу не подставляет.
Они прибыли в штаб флота, и нарком, сняв шинель, устало сел на стул. Трибуц вновь заговорил о подводниках, но нарком остановил его: