Кузнец

Ваня стоял к противнику спиной — роковая ошибка. Его противник уже занёс меч, целясь в беззащитную спину. Резким движением я дёргаю Ваню в сторону, буквально выдёргивая из-под смертельного удара.

Парень, словно встряхнувшись от оцепенения, мгновенно переходит в контратаку.

Хромой — подлец — молниеносно наносит удар исподтишка. Его клинок встречаю блоком в самый последний момент, но по инерции всё же продавил мой блок и зацепил правую руку, и я отскочил назад.

Он, воспользовавшись моей дезориентацией, рванул в сторону Жени, чтобы прорваться дальше и прочистить себе пути к отступлению.

Этого мгновения хромому хватило. Он рванулся к Жене, целясь мечом точно в центр спины. Расстояние не позволяло добежать, и я метнул прут, превращая его в смертоносное копьё.

Металл со свистом вонзился в правое плечо хромого. Удар выбил его из равновесия, заставил дёрнуться — и по касательной задел плечо Вани. Парень отшатнулся, глаза расширились от шока, но инстинкт самосохранения уже толкает его в сторону от новой атаки.

Превозмогая усталость, старые шрамы и свежий порез, я шагнул навстречу. Моя атака была молниеносной — хлёсткий удар выбил меч из руки хромого. Встал вплотную, готовый мгновенно парировать любое движение.

Архип словно призрак смерти — уже закончил со своими противниками. Его зловещее приближение заставило хромого потерять остатки боевого азарта. Саныч, волочащий окровавленный молот, замер рядом — живая угроза, готовая обрушиться единым сокрушительным ударом.

У хромого больше не было выбора.

— Ну что, Петров, раскрывайся. — процедил я.

Стоило прозвучать фамилии, как атмосфера мгновенно накалилась. Архип и Саныч буквально окаменели — мышцы напряглись, рукоятки оружия заскрипели от судорожного сжатия. Ваня с Женей инстинктивно попятились назад, почуяв исходящую от них угрозу.

Петров медленно откинул капюшон, стащил повязку с лица. Бледное лицо исказила гримаса обречённости. Он отступал к стене, нелепо споткнувшись о труп собственного приспешника.

Я узнал его ещё в доме, но это была просто догадка. Тот самый охранник Златовласова, старый подчинённый Саныча. Предатель.

Архип прошипел сквозь стиснутые зубы, от его голоса по спине пробежал леденящий холодок:

— Валите отсюда! — Архип процедил сквозь зубы, не двусмысленно намекая.

Саныч буквально выжигал взглядом Петрова.
Ребята подхватили меня и повели прочь, постоянно оглядываясь назад. А я точно знал — Петрову не жить. Не в этот раз.

Неделя в постели, что может быть хуже, но именно столько мне пришлось провести на больничном. Каждая клеточка тела изнывала от боли. Каждое движение как заноза в заднице. Только к концу недели я начал потихоньку проклинать эту ведьму за подставу с ядовитым жуком.

Про Петрова и его прихвостней спрашивать смысла не имело, да и никто не пытался выломать входную дверь, приговаривая “Именем закона”, так что на этом спасибо. Саныч тоже хранил угрюмое молчание. А как Петров перед Сан Санычем изображал великое уважение, чую он за это сполна ответил.

Спустя семь дней раздался стук в дверь. На парней это не похоже, они либо сами заходят, либо в окно как ненормальные орут. Это Архип нарисовался. Выглядел он так, словно провалился в какую-то мясорубку и чудом остался жив. Я кивнул, пропуская его:

— Его дома нет. Когда будет — хрен его знает.

Архип мотнул головой:

— Не к нему я. К тебе!

А от меня то ему что надо, общих вопросов у нас больше нет. Что-то тут не то.

— В академии после того эксперимента со ставленницей из Москвы собрали комиссию, — придерживаясь аристократического тона, начал Архип, — трое: Олег, Дарья... и третий. Третьего никто не называет. Даже я не знаю.

Опять эти закулисные игры:

— И чего хотели?

— Тебя, — процедил Архип. — Через неделю.

От общения с этими высокомерными у меня обычно несварение желудка, но становилось ясно: это нелюбезная просьба и не приглашение. Это его величество, приказ.

Я был в таком усталом состоянии, что за порог дома не хотелось выходить, и недовольно кивнул головой, давая понять, что у меня в любом случае нет выбора. Тот тут же заёрзал, мгновенно собрался и, коротко попрощавшись, исчез за дверью.

А я только строил новые планы, чем теперь займусь, жаль только в голову ничего не приходило. Но это точно от отравления, так бы я что-то придумал.

Кажется, слова о проигранной войне оказались преждевременными. Ещё повоюем.

Да и сподвижники тоже необходимы. В академии такое количество амбициозных и голодных до власти молодых прыщей — есть из кого выбрать. А уж чертежи и технологии, которые закрыты от всех… Они станут моим главным козырем.

Только одна загвоздка — ко дню комиссии все абитуриенты уже пройдут третий этап отбора. А обычно места ограничены, но при эксперименте многие пострадали, буду надеяться, что местечко для меня останется.

За следующую неделю я практически восстановился. Яд отступил, мышцы окрепли, голова стала ясной как стёклышко. Я готов. Пусть попробуют меня запугать.