Сергей Юрьевич не был бездельником, наоборот, лучшие годы он трудился, как говорят трудоголики, не покладая рук, но жизнь скоротечна, время, словно вода, пробежало быстро, впереди замаячили берега и тихая пристань, где молчаливый почтальон принесёт заслуженную пенсию по старости.
«Старость. Не радость, - думал он. – Но я чувствую себя прекрасно. Тогда, в чём же не радость? Ах, да. В этом грёбанном ремонте».
Где-то наверху пронзительно затрещала дрель, и Семёнов машинально взглянул на часы, то ли ещё раз хотел убедиться, что возникающий шум происходит в одно и то же время, то ли просто хотел посмотреть, сколько часов осталось до прихода дочери и её мужа, которого он недолюбливал.
Они пришли примерно через час, когда по «России» начались вечерние новости. Сергей Юрьевич специально прибавил громкость, возможно, хотел спрятаться за бодрым голосом диктора, чтобы молодожены Катя и Кирилл обратили внимание только на громкий телевизор, а его, бездельника-пенсионера, вообще бы не заметили и, молча, прошли мимо.
- Семёнов, всё сидишь? – дочь спросила, а потом улыбнулась, словно в вопросе была заложена шутка.
- Сижу… - ответил отец. – И завтра буду сидеть. Между прочим, я здесь прописан. Так сказать, сижу на законной территории.
- Разве в этом дело. Ты же обещал подумать и сказать. И ещё: я, возможно, вернусь на работу. Твои слова?
– Взяв пульт, Катя убавила звук, чтобы, наконец, услышать отцовское «да». Но Семёнов молчал. – Что же ты молчишь?
Семёнов взглянул на дочь, как-то по-особенному, так мужчины, не стесняясь, оценивают понравившуюся женщину, ища повод познакомиться.
«Сейчас она вылитая мать. Правда, мать была изящнее и следила за собой. Внешний вид, фигура всегда были на первом месте. Когда мы познакомились, ей было около тридцати. Такой же сейчас возраст у дочери. Было лето 1983. Геленджик. Дом отдыха «Ясная поляна». Она отдыхала с каким-то парнем. А потом он уехал. И были танцы. Наше случайное знакомство. Потом был расплывчатый пляж. Рядом шумело море. Так она стала моей…»
- Я же тебе говорил всё… - Кирилл устал ждать, поэтому именно сейчас решил расставить все точки над «и». – Бесполезно. Ну, сколько можно уговаривать?!
- А-а-а… - Семёнов очнулся. – Что он сказал?
- Кирилл, подожди. - Катя приблизилась к отцу. – Так как?
- М-м-м, пока не знаю…
- Послушайте!
- Кирилл!
- Ну что Кирилл…
- Пап, ну хотя бы годик поработай. Без твоей помощи нам не обойтись. – Дочь ласково смотрела на отца. – Ты же знаешь, Кирилл выплачивает кредит за машину. Потом, ты же сам затевал ремонт. Говорил, что срачь надоел.
- Я хотел косметический… - Семёнов рассматривал одну точку. – А вы собрались евроремонт с перепланировкой. И всю мебель меняете. Потом твоему Кириллу машину нужно бы брать по карману. Купил бы себе «Хундайчик» и ездил, а ему понадобилась «Тойота Крузер», да ещё в каком-то эксклюзиве…
- Ну, знаете. Позвольте мне… м-м-м… - чтобы осадить
- Да понт
- Пап, не начинай…
А Семёнову очень хотелось начать, сесть и поговорить с дочерью по душам без этого
Семёнов сейчас с ревностью смотрел на дочь, так же как когда-то изучал жену.
«Что она нашла в этом полном Кирилле. Строит из себя крутого бизнесмена. Мелкий лавочник. Руки из жопы растут, гвоздь в доме прибить не может».
- Хорошо, - сказал Семёнов. – Я согласен. Правда, на работу не вернусь, и не просите, а вот репетиторство продолжу. Пока ещё кому-то нужна литература и русский язык нужно трудиться.
- Это правда, - сказал довольный Кирилл.
- Спасибо отец, - подхватила Катя.
- Только как быть с книгами? – спросил Семёнов.
- На время ремонта я их вывезу к другу. – Кирилл умел убеждать. – Так что не волнуйтесь, будут в целости и сохранности.
- Я очень на это рассчитываю.