Кузьмич

Когда мы отправились в путешествие без определённой цели, просто держа курс на запад, я почувствовал истинное удовольствие от самого процесса. Во-первых, это обсуждение с детьми маршрута по карте, во-вторых, остановки в местах, заслуживающих внимания, только для того, чтобы вдохнуть горный воздух, умыться в водопаде, посмотреть с моста стаи форели на речном плёсе и просто прислушаться к себе. В любом случае какие-то пункты по движению обозначать приходилось. Дороги к ним были отнюдь не федерального значения, встречались и серпантины, и грунтовые участки – эти обстоятельства значительно увеличивали время передвижения, что становилось обременительным. Так, нам пришлось потрудиться, преодолевая альпийский участок справа от ледника Гроссглокнер. Красоты открывались необыкновенные, и они надолго запомнились. Красота, когда её много и достаётся с трудом, утомляет, и мы единогласно постановили прекратить сизифов труд и остановиться в Цель-ам-Зее – горнолыжном центре, наполовину пустом. Был не сезон. Цены нас устраивали, тем более что прогулка вдоль озера доставила удовольствие, ресторанчик на берегу всех очаровал, сосиски там не перевелись, а местная свежепожаренная форель была выше всяких похвал. После обеда, который мог считаться и ужином, я завалился на боковую, а жена с ребятами пошли в бассейн. Зря я думал, что на этом все поползновения семьи закончатся. Проснувшись от радостных и бодрых голосов, я не сразу понял, где нахожусь, но постепенно проникся энтузиазмом путешественников, которые, перебивая друг друга, сообщили, что сегодня вечером в ресторане проводится дегустация блюд тирольской кухни. «Им хорошо, – подумал я. – Они проголодавшиеся спортсмены, а я – шофёр, но мне ведь тоже ничто человеческое не чуждо?» Оказалось, не дорого, но мило. Не упоминая о вине и кока-коле, можно отметить: традиционные вареники с начинкой из капусты, бекона и сыра; клёцки; всевозможные колбасные и сырные продукты и, конечно же, сосиски, мокнувшие в глубоком противне с кипятком. Хлеб, поджаренный на тыквенном масле, был вне всякой критики.

И вот мы въезжаем в Инсбрук, который со всех сторон обступают величественные горные цепи. Для нас такие виды стали уже привычными и не поражали, как раньше, своим великолепием и природной мощью. Мы превратились в потребителей красоты. Застолбив место в уютном отеле недалеко от центра, не спеша отправились в старый город и упёрлись в Хофкирхе, церковь, которая является своеобразным музеем истории династии Габсбургов. Дети были поражены огромными статуями эпохи возрождения и мрачноватой атмосферой вокруг них. В собор Святого Якова заходить не стали. Снаружи он выглядит скромно, да и деньги за вход берут немалые. Правда, потом нам рассказали о пышном интерьере, но тогда мы уже были сыты барочной причудливостью и поспешили дальше. Усталость уже чувствовалась, и мы многие достопримечательности осматривали со стороны, находя для этого лучший, как нам казалось, ракурс. Например, замок Абрамс, белый с коричневыми коническими крышами хорошо смотрелся чуть сбоку на фоне склона горы, покрытого хвойным лесом и скальными пятнами. В Инсбруке состоялись в 1964 году олимпийские игры, это отразилось на архитектуре и на отношении австрийцев к своему знаменитому городу, но в целом он проигрывает и Зальцбургу, и, само собой, Вене. Из Инсбрука мы устремились к Линцу, который мы посещать не собирались, так как это город промышленный, а старый город небольшой, строился как-то бессистемно и вряд ли поразил бы детей. В то же время Линц расположен на Дунае и является своеобразными воротами в придунайскую низменность, где выращивали виноград и монашеские ордена. Путь был неблизкий, и на ночлег мы устроились под Линцем на крутом берегу Дуная. Очень тихий домашний отель, вкусная домашняя пища. Дети, вкусившие в полной мере австрийских красот и больших расстояний, выслушали рассказ о предстоящем завтра путешествии вдоль Дуная по долине Вахау и не спеша удалились в свою комнату. Сначала слышен был принципиальный спор о преимущественном праве спать у окна, а потом стало пронзительно тихо. Некоторое время порассуждав, стоит ли устраивать ещё одну ночёвку до Вены, мы сдались Морфею, не очень-то сопротивляясь.

Погода утром была совсем весенняя. Пели птицы, запах цветов, проникавший через открытое окно, перебивал запах свежемолотого кофе. Женя не собирался вставать, но магическая фраза «мы – одна команда» всё- таки повлияла, и вся семья вскоре сидела в столовой и ожидала, когда пожарится омлет с ветчиной, но время не теряла, готовя себе бутерброды со свежим белым хлебом и попивая сок местного производства.