Кузьмич

Наши номера в отеле были рядом, и никто не отказался выпить водки, которую я предусмотрительно взял с собой. Разошлись все очень довольные, договорившись встретиться в бассейне отеля перед завтраком. Доклады начинались в 10, поэтому время у нас было. Очень не хотелось вставать, но в семь тридцать, прихватив плавки, я окунулся в прохладную воду. Проплыв немного, заметил Франца, сидящего в шезлонге. Поднявшись к нему и отметив свои несколько неуверенные движения, я понял, что ему не легче, и халява всегда чревата последствиями. Несмотря на не лучшее состояние, Ноймайер был настроен по – боевому. Передав мне копию своего доклада, он сказал, чтобы я его изучил, тогда понятней будет выступление. «Я прочитаю доклад и к вам присоединюсь, а потом пообедаем. В Брегенце есть ресторан, где предлагают дичь. Он так и называется – «Золотой лось». Так и решили, и я пошёл переодеваться и знакомиться с докладом. Он был отпечатан на бланках фирмы «Тиссен». В нём, в принципе, было всё то, о чём мы уже говорили, не считая некоторых цифр и статистики. Сноу за мной зашёл, мы немного прогулялись около конференц – центра и затем уселись практически на вчерашние места. Тематика была довольно узкая, доклады не очень объёмные, но много времени занял показ слайдов. Некоторые были весьма представительные, на них демонстрировались танки, вертолётные винты и турбины авиационных двигателей, где применялись тугоплавкие металлы, но, в общем, это была просто эффектная реклама, подчёркивающая важность научно- исследовательской работы. Доклад Ноймайера был выслушан с большим вниманием и, несмотря на то, что он не касался деталей, ссылаясь на то, что исследования ещё продолжаются, репутация фирмы «Тиссен» делала своё дело. Франц сорвал аплодисменты. Я слушал, листал доклад и думал, что в ситуации есть какие-то противоречия и с этим надо считаться. Начались прения, но слегка разволновавшийся Франц оказался рядом и предложил прогуляться и начать отдыхать. Он выполнил свой план, был доволен, устал, и его душа требовала отдыха. Мы согласились с требованиями его души и, сбежав из зала, бодро двинулись вдоль берега в ресторан. Пейзаж был невыразителен и спокоен. Боденское озеро замёрзло, было покрыто белым снегом, и даже тропинок видно не было. Практичные европейцы не хотели подвергать себя опасности. В ресторане возбуждённый Франц пожелал отметить свой триумф и сразу послал подошедшего официанта за абрикосовым шнапсом и местным пивом. Мы поколдовали над меню и, отметив у всех нежелание думать, решили заказать одно и то же: гуляш из лосятины и овощи. Хлеб и смалец стояли на столе, и мы выпили шнапс за успех Ноймайера и движение нашего проекта. Прохладное пиво уменьшалось пропорционально улучшению состояния организма. Разговор становился более доверительным. Франц признался, что его родители будут довольны его успехами в продвижении по службе. Он к ним часто ездит, благо, они живут в пригороде Кёльна. Они простые люди, мама на пенсии, а отец ещё работает. Им гордятся. В следующий раз, когда я приеду в Кёльн, мы смогли бы съездить к ним в гости. Мама хорошо готовит свинину с тушёной капустой, а папа сам делает шнапс и вяленое мясо. Сноу сказал, что он ему позвонит, когда возникнет необходимость поездки. Я как вежливый человек не стал возражать. Франц решил отдохнуть и сегодня же вечером ехать домой. Мы поблагодарили его за чёткую организацию нашего участия в симпозиуме, который оказался интересным и полезным в свете грядущих переговоров по изменению проекта, дружески попрощались и, почувствовав накопившуюся усталость, разошлись по своим номерам, договорившись созвониться ближе к вечеру.