Кувырок через голову

Но тётя Неля обязательно свою Дашу вывозит на дачу. А там Дашка всего боится — гусей, коров, лягушек, громких мальчишек, чёрной темноты без фонарей. Исключительно боязливая! Ну, корова, положим, на всю деревню была одна и сама всех боялась. К ней дачники со всех сторон несутся с бидонами! Её хозяйка кричит: «Вы мне запугали корову! У ней молоко пропадёт!» А гусей было много. Один даже дрался с Марией-Антуанеттой, такой отчаянный. Этот гусак от своей отчаянности всегда ходил по самой грязи и лапами шлёпал, будто галошами. Через заборы заглядывал, с кем бы ещё подраться. Шипел! Но почему-то он страшно полюбил морскую свинью Дездемону и подолгу стоял, молча вытягивая шею, если Дези гуляла в траве. Ася его не боялась, она была с Дездемоной.

И вдруг Дашка написала рассказ про этого гусака. Как она его боится. Никогда не писала и вдруг — пожалуйста! Потом ещё один написала. Как она не умеет искать в лесу грибы. Нашла чем хвалиться!

Ася не читала, чего она там пишет. На даче вообще читать некогда. Но тётя Неля сразу всем доложила, что её Даша стала писать. Будто она до этого неграмотная была! Тётя Неля пристала к маме: «Посмотри, Тань! По-моему, тут что-то есть». Мама сперва не хотела. Что ей, делать нечего? Только вундеркиндов ещё не хватает! Она тёте Неле прямо сказала: «Не терпится стать матерью вундеркинда? Выкинь из головы». Но тётя Неля не выкинула, так и ходила за мамой следом. Маме пришлось в конце концов согласиться.

Вечером, поздно, села читать…

Вдруг как захохочет! Папа подскочил: «Ты чего?» Мама всё хохочет. Ну и глупость Дашка, наверное, написала! Вдруг мама говорит: «Здо́рово!» — «Да ну?» — удивился папа. Тоже стал читать. Маму иной раз пустяком можно рассмешить. Или, например, растрогать. А папу ерундой не растрогаешь, у него нервы крепкие. Вдруг тоже смеётся. «Недурно», — говорит. Мама всё удивляется: «Как ловко она схватила!» Что там Дашка могла схватить? Всего боится. «А язык? — никак не успокоится мама. Впечатлительная какая! — Ты обратил внимание? Прямо Марина Цветаева — да и только!»

Ася отвернулась к стене.

Всё равно слышно. Какая еще Марина, когда она Дашка? Папа, правда, не соглашается. Но мама от языка в восторге. Сил нет уже это слушать! «Я пить хочу…» — сказала Ася из-под одеяла. Мама даже не обернулась: «Сама возьми, если хочешь. Видишь, мы заняты». Чем, интересно, заняты? Сидят за столом и смеются. Ася даже на крайнюю меру пошла. «У меня голова болит», — даже на эту меру. Сейчас мама вскочит, начнёт совать градусник, щупать лоб. Ладно, и градусник можно потерпеть. А мама не шевельнулась. «На солнце перегрелась, наверное, — невнимательно так. — Спи». Даже не подошла.

Ася крепко глаза закрыла. Режет что-то в глазах! Тронула пальцем — мокро. Так жалко под одеялом себя, так одиноко, черно. «Талантливая какая девчонка», — всё никак не угомонится мама…

Час, наверное, про свою Дашеньку говорили. Ася, правда, уже начала засыпать. Тут мама подходит наконец. Наклонилась, глаза блестят: «Спишь, Чингисхан?» Ася и не думала отвечать. «Можете вообще забрать себе свою талантливую Дашу! — вдруг сказала Ася дрожащим шёпотом. — А меня отдать!» — «Как это — отдать? — удивилась мама. — Куда?» — «Куда-нибудь!» — «Ой, Аська, — засмеялась мама, — ты ревнуешь, да?» — «Ничего не ревную», — сказала Ася. И вдруг сразу заснула.

Но с тех пор Даша взяла такую моду. Сходит, например, в театр. И про это напишет. Или поссорится со своей подругой. Сразу напишет, как она ссорилась. А тётя Неля маме несёт читать. Иногда мама говорит: «Ну, это упражнение в пределах возрастной группы». А иногда: «Занятно. Хоть бери и печатай». — «Правда?» — расцветает тётя Неля. Но мама её останавливает: «Ещё чего выдумала? Даже не думай». — «А может, это бы укрепило её веру в себя?» — сомневается тётя Неля. Мама сердится: «Хочешь жизнь девчонке испортить? Её веру никто ещё не подтачивал. Нечего укреплять. Пускай человек работает».

Ишь, Дашка уже работает! «А может, надо как-то помочь?» — пристаёт тетя Неля. «Тут никто не поможет. Само пройдёт». — «Или не пройдёт», — говорит тётя Неля. «Или не пройдёт, — мама кивает. — Но для своей дочери я бы этого не хотела». Может не беспокоиться, Ася сама не хочет. «Почему?» — таращит глаза тётя Неля. «Литература по своей беспощадности — чисто мужское дело», — объясняет мама. Но тёте Неле разве втолкуешь! «Ты же занимаешься», — опять пристаёт. «Занимаюсь, — вздыхает мама. — Но лучше бы я водила трамвай. Наверняка была бы счастливей…» Тётя Неля смеётся так, что щёки дрожат, и Мария-Антуанетта глядит на неё не мигая, как в телевизор. «Не понимаешь ты, Танька, своего счастья!» — «Где уж мне», — соглашается мама. И опять читает, что Дашка выдумала…

Вот, значит, она опять написала.

— Анастасия, — говорит тётя Неля медовым голосом, — ты свободна в воскресенье? Тебя Дарья в цирк приглашает.

— Я не пойду, — отвечает Ася.

— Почему? — изумляется тётя Неля, голос так и растекается мёдом. — Там новая программа.

— Я не люблю цирк, — говорит Ася.

— Да что ты? Как можно не любить цирк?

— Так, — говорит Ася.