Курсом зюйд

Отношения практически со всеми участниками переговорного процесса у французов давно выяснены. Австрия — прямой враг. Англичане и голландцы — аналогично. Дания, Пруссия, Саксония — враги шведов, а значит, и Версалю не друзья. Два голштинца, один из которых при живом короле открыто зарится на шведскую корону, а другой готов на всё ради мира и тишины, чтобы поправить пошатнувшиеся финансы Шведского королевства? Помилуйте, они сейчас мало что решают… Анализируя обстановку, маркиз де Торси пришёл к единственному и крайне неприятному выводу: решение возложенной на него дофином задачи — а также деликатного вопроса, касаемого походной казны шведского короля — возможно лишь при помощи русских. Они сейчас «на коне», в ореоле победителей. Их посол? Согласно более ранним донесениям из Дании, господин Измайлов весьма сведущ в вопросах вербовки специалистов для нужд России, но в нынешних переговорах участия не принимает. Тем более этим не грешат чиновники посольства. Остаются недавно прибывшие супруги Меркуловы — как раз они в переговорах участвуют. Дама? По слухам, в делах военных она и впрямь разбирается, а уж взять в плен шведского короля и увести пленника из самого сердца лагеря его армии… Словом, мадам Меркулова действительно недурной офицер, однако сведуща ли она в делах политических? И не является ли ширмой для прикрытия истинного переговорщика — своего мужа?

Разговаривать с русскими придётся в любом случае, а значит, маркизу придётся встретиться с этой четой. Тогда и выяснил, кто из двоих на самом деле представляет особу царя Петра.

Хорошенько обдумав, как стоит обставить встречу с этой супружеской парой, чтобы возможные политические издержки от неё были минимальными, маркиз собственноручно начертал любезное письмо, адресованное мадам Меркуловой. Интересовался здоровьем русского царя и его семейства, спрашивал, насколько хорошо содержат пленного шведского короля и не нуждается ли тот в чём-либо, и под конец прозрачно намекнул, что здесь в Копенгагене никто толком в шахматы играть не умеет. Потому он предлагает сразиться на шестидесяти четырёх клетках в любое удобное для мадам время.

Маркиз отправил это письмо с посыльным, коим стал не кто-нибудь, а один из его личных секретарей. Притом, не из последних, представитель старой дворянской семьи Сен-Жермен. Лет шесть назад, или чуть более того, тогда ещё совсем молодого человека порекомендовали сразу два его родственника — шевалье де Ла Мотт-Барас и де Ла Мотт-Кадиллак, который ныне губернаторствует в Новом Свете. Ожидания шевалье де Сен-Жермен вполне оправдал: ловок, хитёр, иной раз подаёт отличные идеи, предпочитает не высовываться. Сейчас эти его качества как нельзя более кстати, равно как и его привлекательная внешность. Где-то в Нормандии шевалье ожидают жена и маленький сын, что, впрочем, не мешает молодому дипломату использовать своё обаяние для исполнения дипломатических миссий. Да и кого это по нынешним временам беспокоит? Разве что мужей-рогоносцев… Итак, шевалье через каких-то полчаса нанесёт визит в дом купца Эдингера[1], где русские сняли бельэтаж. Датский король раньше полудня никого не примет, и это в лучшем случае, потому с утра господа посланники вольны делать что угодно, в том числе принимать гостей.

Маркиз решил дождаться реакции русских на визит секретаря и письмо, и только после этого делать какие-то выводы. Он уже однажды крупно просчитался, полагая поражение России неизбежным. Теперь следует быть осторожнее.

2

— Катя, на что нам столько челяди? Давай половину выгоним. Денег дай, пускай едут куда хотят.

— Это не челядь, солнышко, это соглядатаи, — ответила супругу госпожа посланник. — Я точно знаю, кто кем приставлен. Луиза, например, Петру Алексеевичу доклады шлёт. Но пусть смотрят и слушают, мы с тобой ничего такого не делаем.

— Мы с тобою вообще ничего не делаем, дружочек. Если не считать того, что мужу и жене делать надлежит. Всё ждём и ждём, а чего — непонятно. Ждали саксонца, думали, с его приездом дело пойдёт, а ничего подобного не случилось. Как засел у себя в гостинице, так и сидит, будто сыч в дупле.

— Наверное, тоже чего-то ждёт, и я знаю, чего именно: чтобы мы с тобой к нему в гости стали набиваться.

— Это Россия Саксонии надобна, а не наоборот. Пусть он за нами и бегает…

…Старая военная привычка просыпаться ни свет ни заря пробуждала Меркуловых задолго до рассвета. Но так как в эти времена активная жизнь была строго привязана к дневному свету, а в конце ноября дни короткие, у них оставалась масса времени и для личных вопросов, и на поговорить о делах. К слову, здесь было принято экономить на свечах. Катя знала, что такое положение сохранялось в Европе как минимум до массового распространения электрического освещения, и не предъявляла никаких претензий. Но как же это было неудобно! Потому она решила экономить на чём-нибудь другом, например, на представительских расходах.