Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943

С учетом развития оперативной обстановки командование ГА «Юг» решило сосредоточить в районе Харькова контрударную группировку в составе танковых дивизий СС «Рейх» и «Мертвая голова», которые Гитлер теперь окончательно оставил группе армий «Юг», а также дивизии «Викинг», передав их все под управление 3-го тк генерала Германа Брейта (штаб 2-го тк СС после боев по ликвидации пладцарма противника на реке Миус был переведен в Европу, в Верхнюю Италию[796]). Эти силы должны были быть использованы оперативной группой «Кемпф» для контрудара по восточному флангу клина прорыва противника. Одновременно по его западному флангу планировалось нанести удар силами 4-й ТА, задействовав 7-ю и 11-ю танковые дивизии, а также мд «Великая Германия», возвращенную из ГА «Центр». Для укрепления обороны Харьковского направления выдвигалась 3-я тд.

В то же время благодаря противодействию томаровско-борисовской группировки немецкой 4-й ТА продвижение 5-й и 6-й гвардейских общевойсковых армий ВорФ было замедлено, их стрелковые части стали существенно отставать от быстро двигавшихся вперед танковых и механизированных соединений, так что основная группировка фронта на направлении главного удара оказалась сильно растянута. По свидетельству генерала Штеменко[797], в ходе доклада обстановки Верховному главнокомандующему в ночь с 6 на 7 августа Сталин обратил внимание на разделение ударных сил ВорФ, часть из которых оказалась задействована для блокирования возможной угрозы со стороны войск противника в районе Томаровки и Борисовки. Соответственно, генералу Ватутину было немедленно направлено указание, где рекомендовалось вести 1-ю и 5-ю гвардейскую танковые армии компактно, не допуская распыления их усилий в нескольких направлениях. Однако наступление 1-й ТА в этот период сражения происходило в темпе до 25 км в сутки, что привело к отрыву ее главных сил от общевойского эшелона на расстояние от 25 до 40 км (причем мотострелковые части и подразделения 1-й ТА также не успевали занимать указанные им районы, поскольку совершали марш пешим порядком из-за нехватки автотранспорта), а части 5-й гв. ТА к исходу 7 августа действовали на удалении 40–50 км[798]. Генерал Гетман отмечает[799], что по характеру боевых действий наступление советских войск превратилось в танковый рейд с преследованием противника в отрыве от своих общевойсковых частей и соединений. В тылу танковых армий оставались отдельные части и боевые группы немцев, продолжавшие удерживать ряд опорных пунктов, дополнительно задерживая продвижение общевойскового эшелона. Все это создало определенные предпосылки для успеха контрудара, намечавшегося командованием ГА «Юг» против флангов вражеского вклинения.

Однако в данном случае остается открытым вопрос о целесообразности и оптимальности решений командования 4-й ТА использовать свои не полностью укомплектованные боевой техникой танковые соединения – 6, 11 и 19-ю танковые дивизии для проведения фланговых контрударов против явно превосходящих сил противника в самом начале сражения, а также для обороны Томаровско-Борисовского укрепленного узла обороны. При сложившемся на тот момент соотношении сил и средств боевой мощи этих дивизий было явно недостаточно для реализации неоднократно апробированного метода блокирования вражеских прорывов концентрическими ударами по флангам участка вклинения. Оборона Томаровско-Борисовского узла, оказавшегося в полуокружении на третий день наступления советских войск, также представлялась явно бесперспективной. В соответствии с принципами маневренной войны, которые декларировал фельдмаршал Манштейн, требовалось немедленно отвести подвижные соединения в заранее избранный район сосредоточения резервов, предназначенных для проведения мощного контрудара, – например, западнее и юго-западнее Ахтырки, где остатки 19-й дивизии в результате и оказались, только уже в ограниченно боеспособном состоянии.