Курсант (СИ)

— То есть, готовились без дураков… — заключил капитан, на пару секунд ушел в себя, затем попросил вывести на линзы МДР трехмерное изображение казармы пятого факультета, выждал несколько секунд и перешел к делу: — Как видите, даже в вашей базе данных нет поэтажного плана этого здания. И это правильно, ибо на пятом факультете проходят обучение будущие Конвойные, телохранители для Особо Важных Персон типа глав министерств и ведомств, кандидаты на вступление в спецподразделения Империи и тэдэ, поэтому почти все, что с ним связано, засекречено. Далее, вашему отделению выделено почти все правое крыло шестого этажа. Попасть в него, кроме вас, ваших пестунов и четырех сотрудников службы обеспечения, теоретически может три человека — начальник Академии, начальник факультета и я. Но на практике всем, кроме меня, настоятельно рекомендовали не мешаться под ногами у ваших пестунов, так что гостей можете не ждать. Вас не будут поднимать и по учебно-боевым тревогам. Впрочем, наш факультет вообще не дергают просто так. Кроме того, не грузят караулами, спортивными праздниками и хозработами, что, как вы, наверное, понимаете, вызывает зависть у всех остальных курсантов. Поэтому между «пятеркой» и четырьмя обычными факультетами идет необъявленная война…

Об этом нам тоже рассказали. Но мне было интересно, как подаст эту информацию Звягин, поэтому я промолчал. А капитан и не думал замолкать:

— Да, де-юре этой войны нет. Но де-факто стычки между воюющими сторонами случаются на полигонах и спортивных городках, залах медитаций и самоподготовки, учебных классах, в бассейне, столовых, зонах отдыха и даже в увольнениях. И пусть программы подготовки личного состава нашего факультета отличаются от отделения к отделению, из-за чего общих занятий, как таковых, не бывает, в любых конфликтах курсанты «пятерки» выступают единым фронтом…

Следующие несколько минут он, по сути, дублировал рассказы матушки и пестунов, заканчивавших эту Академию, а метрах в семидесяти от парадного входа в нашу казарму вдруг «проговорился». По моим ощущениям, с дальним умыслом. И заставил подобраться:

— Ваше внезапное зачисление на Пятый Факультет никого не удивило, ибо подобное случается достаточно регулярно. Зато известие о том, что вами будут заниматься персональные пестуны с неограниченными полномочиями, и последовавшая за ним чрезвычайно жесткая корректировка расписания вызвали серьезнейшее недовольство среди руководства, привыкшего считать доступ к полигонам, тирам и учебным классам личной кормушкой. Конечно же, открыто высказывать претензии никому и в голову не придет, но неявного противодействия вам хватит за глаза. Кстати, демонстративное опоздание полковника Ларионова стало первой ласточкой. Делайте выводы.

— Сделаем… — пообещал я, поймал его взгляд и задал напрашивавшийся вопрос: — А зачем это вам?

— Не люблю бардак и подковерные игры! — заявил он и веско добавил: — Особенно во время войны…

…Скорость, с которой толпа курсантов, выбравшихся подышать свежим воздухом, при виде нашего куратора вытянулась по стойке «Смирно», приятно удивила. А реакция капитана Звягина на эту демонстрацию уважения помогла разобраться в его личном отношении к единству факультета — вместо того, чтобы кивнуть и пройти мимо, он остановился, поздоровался и представил нас народу:

— Дамы и господа, четвертое отделение третьего взвода девятой учебной роты. Прошу любить и жаловать. Позывной командира — Лютый. На этом пока все.

Услышав фразу «Прошу любить и жаловать», я переключился в боевой режим, но не дождался ни одной игривой шуточки в адрес «своих» девчонок. Нет, парни, естественно, оглядели каждую с головы до ног и наверняка сочли интересными, но строить из себя героев-любовников почему-то не стали. В том же ключе повели себя и курсанты, обнаружившиеся в лифтовом холле первого этажа — оценили экстерьер каждой, но даже не подмигнули. Поэтому, загрузившись в лифт, я мысленно пообещал себе при первой же возможности потерзать Вику. А через пару минут, продемонстрировав личико сканеру СРЛ и перешагнув через порог отдельного блока, забыл об этом обещании, ибо увидел перед собой Аню Репину и трех горничных из Охотничьего домика. В таких же «песчанках», как у нас, только с чистыми погонами, на удивление деловитых и… с личным оружием!

«На таких сотрудников службы обеспечения можно оставлять все, что угодно…» — весело подумал я и вслушался в монолог Дьякона:

— Дальше разберетесь сами. А я буду на связи. Ловите айдишку… и совет: познакомиться с народом желательно еще сегодня. Ибо воскресенье и все такое. Идеальный вариант знакомства выглядит так: спускаетесь на второй этаж, заходите в комнату отдыха факультета и с терминала системы доставки заказываете десяток больших тортов.

Признаваться в том, что аналогичный совет мы получили от матушки, я счел необязательным. Так что ограничился словами благодарности, дождался ухода Звягина и вопросительно уставился на «волшебницу».