Курсант: Назад в СССР 10

— Я не понимаю, — всхлипнула Маша. — Я сделала, что вы просили. Можно я пойду домой?

— Она не притворяется, Никита Егорович, — Света внимательно разглядывала Машу. — У нее действительно прослеживаются негативные эмоциональные реакции. Неподдельные. Только переживает она не из-за отца или себя, а из-за брата. Испытывает бессилие от того, что не может ему помочь. Злится на нас, что мы его схватили.

— Что вы такое несете⁈ — глаза Маши сверкнули, а в голосе проскользнула неожиданная твердость.

— Успокойтесь, гражданочка, — осадил ее Горохов. — Послушайте-ка лучше вот это.

Следователь повернулся к КГБ-шнику:

— Прошу вас, Игнат Тимофеевич, включите запись.

— Запись? — Маша напряглась, пальцы ее впились в сидушку стула. — Какую запись?

— Запись вашего сегодняшнего разговора с братом, — хмыкнул Горохов, а специалист по прослушке включил магнитофон. Всё это записал скрытый жучок, установленный им в следственном кабинете КПЗ.

Послышалось легкое шипение и треск. Через некоторое время динамик проговорил Машиным голосом:

— Ты как? На тебе лица нет. Они тебя били?

— Нет, — прозвучал голос Савченко. — Но у меня плохие новости, сестричка… Они нашли наш подвал. Теперь мне крышка, там мои пальчики.

— Что? Как?… Как нашли? — голос Маши задрожал.

— Не знаю, этот чертов Петров — не опер, а сущий дьявол. Все было чисто, не подкопаешься, точно говорю.

— И что теперь будет? — Захарова всхлипывала.

— Мне и так вышка, убийство твоего дружка я возьму на себя, чтобы дальше не копали. Ловко ты его опоила на прогулке.

— Я просто хотела завершить начатое, — ответила Маша. — Он даже не пикнул. Не проснулся, пока я ему руку резала. Но все равно не получилось, как у тебя. Не могла же я его на прогулку заманить далеко, пришлось устроиться чуть ли не в парковой зоне. И отсечение гладко не вышло. Нет таких навыков, как у тебя. Но я справилась, Борь…

— А в детстве, помнится, у тебя хорошо получалось кошек резать, — хмыкнул Сава. — Лучше чем у меня. Отец думал, что это я на тебя плохо влияю, знал бы он правду…

— Не трогай отца прошу! Я все равно… любила его.

— Да… Знаю… Ведь это была твоя идея — перезахоронить его. Собрать части тел от других людей. На этом мы и погорели…

Послышался вздох и шуршание

— Я не знала, что так получится, Боря… Прости. Но я не могла допустить, чтобы наш отец покоился, как обгоревшая головешка. Не могла, я думала об этом и думала…

— А теперь что? Начнешь все сначала?

— Нет. Я без тебя не справлюсь… — вкрадчиво проговорил женский голос.

— Правильно. Умничка… — обрубил мужской. — Затихарись и не высовывайся.

— Меня никто и не подозревает.

— Петров! Петров может пронюхать. Я же тебе говорю, просто сатана.

— Не думаю. Он меня видел один раз ночью на кладбище, но и тогда не разглядел.

— Когда он раскопал могилу нашего отца?

— Да… Ты, может, не знаешь. Я часто гуляла там. В ту ночь мне опять не спалось, я всё думала о нас.

— Теперь никаких «нас» не будет. Ты сама по себе, а я не жилец больше, сестричка.

— Не говори так! — зарыдала Маша. — Мы что-нибудь придумаем. Я тебя вытащу. Я ведь могу убить еще кого-то. Сделаю так, чтобы было похоже на твой почерк…

— Нет. Все. Я сказал, нет. Изначально это была плохая затея.

— Это все ради отца. А ты даже не пришел на его похороны.

— Он выгнал меня из дома, ты забыла? — уже громче заговорил мужчина.

— Это было так давно… И потом, он просто нас не понял. Не понял нашей любви.

Послышались звуки, похожие на поцелуи.

— Я люблю тебя… — прошептала Маша.

— А я нет, — хмыкнул Сава. — Все, иди.

— Зачем ты врешь? — взвизгнула девушка. — Не говори так! Я знаю, что ты врешь!

— Так будет лучше, сестренка… Иди. Когда-то я был готов на все ради тебя, но сейчас…

— Что сейчас изменилось?

— Иди и забудь меня, так лучше будет, — голос Савченко дрогнул, слышно было, как он сглотнул. — Забудь меня. Живи дальше…

— Я не хочу без тебя жить…

— Иди, говорю, дура! Не вздумай ко мне приходить. Менты спалят!

— Нет… Нет, я еще приду.

— Ах так… Тогда знай… Это я прикончил нашего дорогого папашу.

— Что?

— Что слышала! Сжег его вместе с домом, пока он спал. И он сгорел!

— Нет, не может быть!

— Еще как может… — сказал мужчина так твердо, что я и тут мог представить, как веяло холодом в тот момент от Бориса Савченко.

— Но почему⁈..

Кажется, Маша даже слегка охрипла от шока — эту фраз слышно было не очень хорошо.

— А ты подумай… Забыла? — давил Сава. — Мы росли не такие как все, но всю злость он почему-то вымещал только на мне. Я до сих пор помню пряжку его армейского ремня на моей спине. Показать тебе следы? Руки у меня скованы, так можешь сама рубаху поднять.

— Как… ты мог его убить?.. — снова еле слышались слова его сестры.

— Не спрашивай. Иди и живи, а я уже поплатился за все.

— Ненавижу! — вскрикнула Маша.

Послышался стук каблуков, она выходила из кабинета. Хлопнула дверь. Савченко остался один. Но запись не кончилась.

Мы услышали, как он тяжело вздохнул и пробормотал:

— Не убивал я отца… Но ты так считай… Быстрее выкинешь меня из головы. Я тоже тебя люблю, сестренка…

Пойманный зверь разразился страшным рыком, перешедшим в вой…

Глава 25