Курсант: Назад в СССР 10

— О, Андрюха! — тот сразу бросил ППС-ников и подошел ко мне, радостно потряс мою руку.

— Привет, дядя Петя! Как служба? — я тоже обрадовался, совершенно искренне.

— Помаленьку, — улыбнулся тот. — Слышал, взяли вы Мясника? Части тел нашли вчера на Сталеварной, говорят.

— Ага… Есть такое. Правда, Савченко пока не сознался, но я уверен, что это он. Там в тайнике, где нашли фрагменты тел, повсюду его отпечатки и следы его обуви. Теперь не отвертится, гад.

Бывалый участковый склонил голову и этак внимательно на меня посмотрел.

— Что-то ты какой-то напряженный, Андрей, не вижу радости в глазах. Раскрыл ведь. Такого маньяка изловил!

— Еще не совсем раскрыл, — кивнул я, соглашаясь с его наблюдениями.

— Как это? — Осинкин недоуменно на меня уставился.

— Тут такое дело… — я пригнулся к нему поближе. — Последняя жертва — дело рук не Савченко.

— Это Сипкин который? — участковый покрутил ус. — С чего ты взял? Тело без руки, нашли в лесу привязанным. Все сходится. Почерк тот же. Да и по времени смерти, насколько я понял, все совпадает.

— Впритык, но совпадает, — кивнул я. — Теоретически, мог Сава прикончить Сипкина, но есть и несовпадение — место обнаружения тела другое. Людное слишком, в отличие от прошлых. И другие нюансы имеются.

— Расскажешь? — Осинкин придвинулся ближе.

— Извини, дядь Петь, оперативная информация.

Мой собеседник поднял брови удивленно и как будто с легкой обидой, в глазах горел профессиональный интерес. Тот, из-за которого порой и ночами не спишь.

— Ну, ты же меня знаешь, Андрюх… — развел он руками. — Я ни-ни… Может, подскажу чего. Я же считай двадцать пять годков топчу эту землю в погонах.

— Ладно, — кивнул я. — Ты это и из сводки узнать можешь. Тут уже скоро вся милиция знать будет. Короче… Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, первые три жертвы отравлены угарном газом, а Сипкин — нет. Зато в его крови обнаружен этиловый спирт и клофелин.

— О-па, — Осинкин сдвинул на затылок фуражку. — Действительно, совсем другой способ убийства.

— Так. И прошлые жертвы были обескровлены в том самом подвале, где части тел нашли, а уже потом вывезены в лес, где мы их и находили. Там в подвале мы нашли лебедку самодельную, с помощью которой Савченко опускал и поднимал тела. На ручке лебедки тоже его отпечатки. И кровь обнаружена в подвале только первой и второй группы. Как у Морошко, Черпакова и Солнышкиной. У Сипкина же — четвертая группа.

— Это что получается? То есть, резали Сипкина не там, а прямо в лесу?

— Да…

— Во дела? Выходит, у нашего Мясника подражатель появился? Или, может, кто-то хотел его выгородить?

Осинкин всерьез задумался. Представил, наверное, как работал бы, если б вот такие дела доставались ему, а не алконавты со своими чекушками да кухонным боксом.

— Пока неясно, — я развел руками. — Работаю, дядь Петь.

— Слушай, — не выходя из своих раздумий, он ткнул меня пальцем в плечо. — А как Саченко травил людей угарным газом?

— Тут, я думаю, все просто… С Морошко и Черпаковым он лично знаком был, они ему с фабрики нелегально лак поставляли. Посадил их в машину, мол, переговорить. Наставил пистолет, увез в гараж, прикрыл двери и под угрозой пистолета держал, а машину не глушил.

— Допускаю. А сам почему не травился, если тут же стоял?

— Противогаз надевал. Нашли мы в подвале целый ящик с противогазами.

— Ясно… А Солнышкину он лично не знал?

— Нет, но ту просто мог на улице подсадить. Пофлиртовать и предложить довезти. Она дама незамужняя, могла повестись. Случайно ему подвернулась.

— Ну, удачи, Андрюх… — Осинкин похлопал меня по плечу. — Пошел я, у меня через полчаса прием граждан, а вечером ранее судимых по месту жительства проверять. Будь они неладны.

— Счастливо, — кивнул я и пожал ему руку.

Впрочем, Осинкин, кажется, возвращался к своей работе вовсе не с досадой, как он хотел показать, а с облегчением. Что есть кто-то другой, кто будет ловить маньяков и думать, к чему «приставить» отрезанные ноги. Кто-то вроде меня — если только и тому не надоест, он не сойдет с ума или не скурвится сам.

Тем временем к крыльцу подъехало желтое такси. Из «Волги» с черными шашечками на дверце вышла Маша и Погодин.

— Добрый день, Андрей Григорьевич, извиняюсь за опоздание. Признаться, я до последнего не хотела ехать. Все думала. Боюсь я его, понимаете?

Она мяла сумочку в руках, как будто собиралась разломать ее на части.

— День добрый, Мария, — я шагнул к ним, — вы не опоздали, как раз вовремя. Но вам нечего бояться. Савченко будет надежно пристегнут наручниками к стене, как я обещал. До вас он не доберется. Вы будете сидеть в нескольких метрах от него.

Но Маша снова замотала головой и подниматься на крыльцо не торопилась.

— Это сейчас не доберется, а потом? Когда вы его выпустите?

— Думаю, что он не скоро выйдет. Если вообще когда-нибудь выйдет.

— Все эти убийства… — Маша закусила губу, раздумывая и чуть помедлив с вопросом. — Это все-таки он совершил? Скажите, вы это точно знаете?