Курсант: Назад в СССР 10

— Ты что, мент? Ты же только что меня видел в ресторане. С Гошей.

— Не припомню… — процедил я, прищурившись.

— Нажрался, что ли? — принялся тот в открытую нарываться. — Отойди с дороги.

— Нехорошо так с властями разговаривать, — холодно улыбнулся я.

— Да пошел ты…

Бам! Я зарядил кулаком «вампиру» в солнышко. Тот, выкатив глаза, с хрипом выдохнул и согнулся в три погибели.

— Ссука-а, — прошипел он. — За что?

— Что ты сказал? Не слышу…

— Что за беспредел, мент?

— Это еще не беспредел, — хмыкнул я и, завернув ему руку за спину, припечатал мордой к стене. Придавил, не выпуская из загиба руку, ногами разметал его «заготовки» пошире в стороны, поставил стопу изнутри к его стопе, а свободной рукой обшарил его карманы, похлопал по другим местам, где могло быть спрятано оружие. Но ничего не нашел.

— Зачем следил за мной? — сдавил я руку на излом в суставе.

— А-а, — простонал задержанный.

Я ослабил хватку:

— Слушаю внимательно…

— Ты что, мент? Не следил я! Мимо проходил. А-а! Отпусти, руку сломаешь!

— Куда это ты шел, что мимо проходил? Магазинов и прочих киосков здесь не имеется.

— Да бабенка тут поселилась, в ресторане познакомился, теперь захаживаю к ней. Это что? Запрещено?

— Покажи ее номер.

— Не открывает она, съехала, наверное.

— Номер какой?

— Двадцать третий.

Я отпустил Саву:

— Ну, раз съехала, чтобы больше я тебя на своем этаже не видел. Все, свободен…

Я подтолкнул Саву к лестничному пролету. Тот скрылся, бормоча сквозь зубы проклятия, негромко, чтобы я не расслышал.

Я выждал минуту и спустился в холл. Подошел к администратору, та уже принялась за вязание. Увидев меня, тетенька, с не по годам, короткой стрижкой под Крачковскую спрятала рукоделие под стойку и уставилась на меня.

По выпученным как у совы глазам видно, что продолжает соображать, почему все-таки я поднялся два раза, а спустился только один.

— Что хотели? — пришла в себя «сова», недовольно щурясь.

В советских гостиницах традиционно работали самые вежливые и чуткие администраторы.

— Доброй ночи, — улыбнулся я, снова вытащив удостоверение. — Подскажите, кто проживает в двадцать третьем номере?

Администратор даже не стала вглядываться в корочки, но пренебрежительный тон при виде ксивы сменила на вежливую суетливость:

— Сейчас посмотрю, — спешно раскрыла журнал и провела по строкам пальцем.

— Никто, — пожала она плечами. — Сегодня женщина съехала. Она одна в двухместном жила, ей никого не подселяли.

На всякий случай я переписал данные съехавшей постоялицы, поблагодарил «вязальщицу» и направился к себе в номер.

Правду говорил Сава или врал? За мной следил или стручок свой на выгул таскал?

Если за мной следил, то зачем? Хотел узнать, в каком номере я остановился, на будущее? Гоша ему поручил? Нет, не верю. Если надо, Гоша и так бы узнал мою комнату. Он в гостинице как свой, ресторан ведь смежно работает. Так что, если этот хмырь за мной следил, то Гоша тут наверняка ни при чем. Значит, Сава не расскажет Гоше о своих попранных наглым ментом правах. Инцидент затихарит.

Хотелось вернуться в ресторан и рассказать все Гоше. Но нет… Что я ему скажу? Что его помощник следил за мной. Глупо… А если он и вправду к девке ходил? Зря его прессанул, получается. Нет, не зря — считай, за неуважение к органам проучил немного и все.

А если и вправду его Гоша послал? — вертелась в голове гаденькая мысль. Нет… Что-то я в последнее время своих близких стал подозревать в грехах непонятных. Вон и про Олега были скверные мыслишки. Гоша мой друг, проверенный временем. А Олег? Пока проверку временем не прошел, ни в том, ни в этом времени…

Постучал в свой номер, дверь распахнулась, и вместо Светы на пороге вырос Горохов почти при параде. Шоколадный костюм и фетровая шляпа в тон. В руках кожаный портфель.

— Ну, наконец-то, Андрей Григорьевич! — выдохнул он. — Обыскались тебя, ты где ходишь по ночам?

— Что случилось? — сердце неприятно кольнуло, но за спиной шефа я тут же разглядел Свету.

Та тоже не в домашнем, а в платье, будто на бал собралась. Впрочем, других одеяний на выход она не носила.

— Убийство у нас, — сказал следователь. — Катков и Погодин уже внизу, в машине, вот тебя дожидаемся.

— Что на этот раз? Голова отрезанная была, нога тоже. Дайте угадаю… Труп без руки?

— Не угадал, — ухмыльнулся Никита Егорович, — пошли вниз, по дороге расскажу.

Глава 10

— Убита женщина, — рассказывал Горохов.

Я озадаченно почесал затылок, после возлияний с Гошей голова плохо соображала:

— Женщина? Ешкин-кот! Выбивается из общей картины, так зачем нас подняли? Она точно наш клиент?

— Конечно.

— Почему?

Никита Егорович посмотрел на меня, как на двоечника.

— Потому что почерк тот же. Крови нет, а нога… Отсутствует.

— Левая?

— На этот раз правая.

— Вот как! Части тела не повторяются… — задумчиво проговорила Света, уже когда мы были на крыльце гостиницы. — И получается, что Мясник не только мужчин убивает.

— Да, — кивнул следователь. — Но что это меняет?

— Его психологический портрет, который я и так пока не могу собрать в кучу. И где он прячет ампутированные части тел? И самое главное — зачем???

— Может, не прячет, — предположил Погодин.