Курс на юг

– Пиши: «Следовать за мной, держать пять узлов!».

А больше изношенным машинам не выгрести против ветра и клятого течения Гумбольта. Да и пять узлов – это на час в лучшем случае. Потом механизмы начнут сдавать.

Чилийцы один за другим выполнили разворот на десять румбов и стали сближаться, нагоняя броненосную шеренгу с кормы.

«Преимущество в ходе у них узлов шесть… – с неудовольствием подумал Повалишин. – Сейчас догонят и вцепятся в хвост колонне. А там – “Лоа”, он на таких углах сближения даже ответить не сможет…»

– Пиши: «Поворот последовательно на пять румбов!».

Форштевень «Тупака Амару» покатился вправо. Краем глаза Повалишин заметил, как прыгает в волнах с другого борта крошечная «Янакойа».

Колонна стала медленно поворачивать на пересечение курса чилийцев, образуя широченную дугу. От борта идущего первым «О’Хиггинса» оторвался и поплыл по ветру плотный белый комок. Несколькими секундами позже до Повалишина донесся тугой звук выстрела, и в кабельтове от «Лоа» вырос пенный столб.

«Так и есть, сейчас примут еще румба на три влево, чтобы подрезать нам хвост…»

– Пиши: «Огонь открывать по способности!».

Концентрировать огонь на одной цели – пустой номер, не та у перуанских артиллеристов выучка. Да и дистанция до чилийских корветов слишком велика.

Строй мониторов заволокло густым облаком порохового дыма. Где-то вдалеке сквозь него мелькали оранжевые сполохи – чилийцы бодро отвечали на огонь. Тоже безрезультатно.

– Право пять!

Медлительная броненосная гусеница изогнулась, тщась поймать в центр циркуляции шустрые чилийские корветы. Но те не поддались на уловку – прибавили ход и прошли под кормой «Лоа», по очереди окатив антикварный броненосец раскаленным чугуном. Тот огрызнулся в ответ из ретирадного орудия – промах, конечно…

– Что он вытворяет?

«Голета блиндада» вывалилась из строя и теперь шла наперерез «Чакабуко». Погонная пушка ударила, подняв столб воды в четверти кабельтова от цели. В ответ по борту пробежала цепочка вспышек, корвет оделся сплошной ватной пеленой.

– Увернется! – с досадой прошептал сигнальщик. – Как есть увернется, чтоб его…

И действительно, корвет отвернул в сторону, уходя от прущего ему в борт бронированного носорога. Другие чилийские корабли повторили маневр, совершенно растворившись в клубах порохового дыма.

Повалишин выпрямился. Пальцы его нервно тискали бинокль.

«А если?.. Ведь может и получиться…»

– Пиши на «Манко Капак»: «Следовать прежним курсом!».

Пестрая гирлянда побежала к ноку гафеля.

«Сейчас чилийцы вернутся на прежний курс и сосредоточат огонь, но уже не на никчемной “голете блиндаде”, а на голове ордера. Но что тут творится, они пока не видят из-за дыма и полагают, что мы по-прежнему держим не больше пяти узлов. Что ж, пора их удивить».

– Семафорь Гальвесу: «Следовать за мной, к минной атаке изготовиться!».

Сигнальщик послушно замахал флажками.

– Пять влево!

Штурвальный закрутил дубовое, выложенное бронзой колесо.

– Держать одиннадцать узлов!

«Тупак Амару» уже поворачивал, сильно кренясь на левый борт, вывалился из строя и заложил крутую дугу в противоположную сторону, наперерез чилийским корветам. Повалишин оглянулся – за ними, словно собачка на привязи, бежала миноноска. С носа у нее поползли вперед шесты с латунными бочонками.

«А парнишка-то молодец, не робеет…»

– Два лево!

Где-то там, в сплошном облаке пороховой гари, неприятельский строй. Если расчет верен, «Тупак Амару» и «Янакойа» выскочат как раз на головного «О’Хиггинса». И тогда дело решат уже не пушки… Мачты корвета выросли из ватной пелены кабельтовых в трех на правом крамболе. Повалишин выругался – все же он промахнулся. Немного, но этого хватит, чтобы атака сорвалась.

– Пли по второму!

Девятидюймовка рыкнула, посылая чугунную бомбу в «Чакабуко». Промах.

– Три право!

Над мостиком провыл снаряд – чилийские канониры опомнились и перенесли огонь на выскочивший, словно чертик из табакерки, броненосный таран.

«Спуститься в боевую рубку? Нет, нельзя, оттуда ни зги не видно, особенно в таком дыму».

– Еще два право! «Тупак Амару» кренится на полном ходу, борт зарывается в волны. Стрелка на жестяном секторе креномера качнулась к цифре «двадцать три».

«Поздно, поздно, не успеть…»

Положение спас лейтенант Гальвес. Его шустрая, поворотливая, как жук, миноноска выскочила наперерез «О’Хиггинсу». Нервы у чилийского командира не выдержали: увидав выставленные на шестах мины, он вместо того чтобы с ходу располовинить «Янакойу» форштевнем, вильнул вправо, подставляя корму под бивень «Тупака Амару».

Повалишин схватил переговорную трубу, чтобы заорать:

– Полные обороты, давайте, мать вашу, все, что можете!..

И тут из дыма с противоположной стороны возникла плоская морда «Лоа» – появилась и на своих черепашьих пяти узлах врубилась в высокий деревянный борт.

Как успел среагировать рулевой, Повалишин так и не понял. «Тупак Амару» прошел буквально на расстоянии вытянутой руки от сцепившихся кораблей, едва не снеся корму «голеты блиндады», и заложил крутую дугу, целя чилийцу в корму.

– По местам стоять, держись! Тараним!