Курс на юг

Барон отошел от иллюминатора и зашарил по полу в поисках одежды – вчера вечером они не удосужились аккуратно развесить ее по спинкам кресел…

– Ну, что там происходит? На гавань напали? Да не молчи, что за ужасная манера!..

Похоже, отметил Греве про себя, дражайшая супруга постепенно приходит в себя. Вон, уже требует, возмущается…

Он кое-как натянул брюки, приладил на культю протез, накинул на голое тело китель. Уже на пороге обернулся к жене:

– Потерпи, Камилла, любовь моя, я скоро. И вот еще что…

За иллюминатором разгоралось зарево, озаряя каюту тревожными ярко-оранжевыми сполохами. Барон невольно залюбовался супругой – в этом освещении она походила то ли на принцессу, застигнутую врасплох в осажденном замке, то ли на ведьму, с удобствами устроившуюся на разложенном для нее костре. …Фу ты, и придет же такое в голову…

– Сейчас же одевайся и выходи на палубу, горничную свою тоже прихвати. И пошарь под постелью, там пробковые пояса, спасательные, возьми и для себя, и для нее. Мало ли что…

Вернулся он действительно быстро. Камилла еще стояла посреди каюты, и горничная-мулатка зашнуровывала на ней какую-то деталь туалета. На ворвавшегося в каюту барона девушка взглянула затравленным зверьком – глаза ее были полны страха. Греве в три шага пересек каюту, схватил со столика графин с хересом, отхлебнул прямо из горлышка.

Камилла при виде такой вульгарности поморщилась, но от комментариев предпочла воздержаться.

– В общем так, душа моя… – Греве поставил графин на место и вытер губы рукавом кителя. – Взорвались военные грузы, которые англичане днем вывалили на пирс. Снаряды, винтовочные патроны, уж не знаю, что у них еще было… Сейчас там большой пожар, горят пакгаузы и пароход, который был ошвартован у стенки. Чилийцы носятся туда-сюда как ошпаренные, пожар, похоже, никто не тушит. Я велел подать разъездную гичку, хочу взглянуть поближе. Вот только приведу себя в порядок, нехорошо все же, неприлично…

И он указал на волосатую грудь под кителем и босые ноги.

– Зачем тебе туда ехать? – встревожилась баронесса. – Какое тебе дело до пожаров? Сами справятся, а не справятся – их дело!

– Оно, конечно, так… – Барон нашарил под постелью башмаки. – И причина пожара, скорее всего, самая что ни на есть банальная: обычное разгильдяйство. Я днем проезжал мимо, когда возвращался из конторы портоуправления, видел, как караульные курят на посту. А ведь в ящиках могли быть снаряды, патроны, порох!

– Ну и что? Тогда тем более нечего тебе там делать!

Барон замялся.

– Видишь ли, есть у меня подозрение: а если не так все просто? Уж не наш ли добрый друг Вениамин все это организовал? То-то он со своими морскими «пластунами» так рвался на берег…

– А хоть бы и так? – Камилла состроила недоуменную гримаску. – Ты что, искать их там собираешься? Да если мсье Osteletsky и учинил все это безобразие, сейчас его в порту наверняка и след простыл. Спрятался где-нибудь и сидит тише воды ниже травы!

Последнюю фразу она произнесла по-русски. Барон усмехнулся: самый лучший способ изучать язык – это в постели, и отнюдь не в одиночку. С некоторых пор на супружеском ложе они нет-нет да и переходили на язык родных осин.

– Ты права, конечно, дорогая… А все же гляну, хотя бы издали. Вдруг да разгляжу что-нибудь занимательное?

– Ты лучше нанеси с утра визит нашему другу, начальнику таможни. Он-то наверняка все расскажет.

– Обязательно, – кивнул барон. – Кстати, расспрошу о Сереже Казанкове: здоров ли, не ранен, где его держат… Наверняка ведь знает, прохвост.

– И не забудь навестить сеньора Грау, – посоветовала Камилла. Горничная закончила возиться со шнуровкой и теперь торопливо поправляла оборки. – Он наверняка с ума сходит, вообразил невесть что, когда услыхал эту канонаду…

– Навещу, – ухмыльнулся Греве. – Вот выясню точно, что там у чилийцев повзрывалось, и сразу навещу. Пусть старик порадуется.

Чили. Вальпараисо

На следующий день

В гостях у начальника таможни Греве провел часа три. Поскольку время позднего завтрака миновало, хозяин дома предложил перейти в патио, куда подадут кофе с сигарами, каковое предложение гость с готовностью принял.

Ожидания не обманули барона. Начальник таможни долго и в подробностях рассказывал о ночном пожаре, описывал размеры ущерба (действительно весьма серьезного), возмущался преступной халатностью портовых служащих и охраны. На вопрос Греве, найдены ли виновные в ужасном происшествии, только скривился.

– Какое там, дорогой барон! Грешат на часовых, неаккуратно обращавшихся с масляными фонарями. Но их теперь не спросишь, все до одного погибли при взрыве. Полевые пушки, винтовки, новейшие картечницы, снаряды и патроны – все в пыль! Спасибо, уцелела присланная из Англии новейшая торпедера – ее вечером спустили на воду и отогнали в противоположный конец акватории.

Что? Русский офицер, попавший в плен в морском бою при Антофагасте? Как же, есть такой.