Курс на юг

«Ага, комендоры повылазили из трюмов и встают к орудиям. Только бы палить не начали куда ни попадя. С перуанцами нам воевать незачем, а вот если невзначай привлечем их внимание, вполне можем схлопотать гостинчик под мидель. Кажется, у них были не только шестовые мины, но и самодвижущиеся, системы Уайтхеда…»

Он поцеловал жену в разгоряченную после сна – или от возбуждения? – щеку и вышел на палубу. Гавань бурлила ведьминым котлом: всплески от падения снарядов, языки пламени над взорванным пароходом, вспышки выстрелов, прожекторные лучи… Стоящий неподалеку чилийский корвет словно превратился в действующий вулкан: пушки и ружья грохотали с обоих бортов, в плотных клубах белого дыма мелькали тусклые оранжевые вспышки.

Луч прожектора ухватил в паре кабельтовых от «Луизы-Марии» узкий силуэт миноноски – покатая, уходящая в воду палуба, длинный шест на носу, кургузая труба, из которой валят густые клубы черного дыма. Позади трубы виднеется что-то типа колпака с откинутой наверху крышкой; из люка по пояс высунулся человек и беззвучно кричит, размахивая руками.

Вдруг рядом с бортом выросли столбы воды – один, другой. Третий поднялся под самым форштевнем, в воздух полетели обломки. Барон на миг замер: а ну как сработает шестовая мина? Но взрыва не последовало. Суденышко зарылось носом в воду, и на корме в свете прожектора мелькнул на мгновение красно-бело-красный перуанский флаг. Из распахнувшихся люков полезли люди и по одному стали прыгать за борт.

– Боцман, гичку! – заорал не своим голосом Греве. – Скорее, храпоидолы, надо их подобрать!

Гичка, по счастью, была в готовности, привязанная у пассажирского трапа. Барон с грохотом ссыпался вниз по ступенькам, прыгнул на носовую банку. Разобрали весла, и гичка полетела к гибнущей миноноске, подгоняемая четырьмя парами крепких матросских рук. Низко над головой провыл снаряд, еще один взметнул столб пены в паре саженей от шлюпки. Греве выругался, схватил спасательный круг и встал в полный рост, высматривая в воде человеческие головы. На посвистывающие то и дело пули он не обращал внимания.

Наконец-то настоящее дело!

Железный бивень с хрустом вломился в борт: старший офицер, принявший от Мигеля Грау командование «Уаскаром», в точности выполнил указания. Самого адмирала не было на борту – он возглавил атаку на «Републике», но инструкции дал вполне ясные и самые недвусмысленные.

– Броненосные тараны, – повторял он, – врываются в гавань вслед за торпедерами, на полных оборотах машин. В артиллерийский бой не ввязываться, залп в упор – и таранить! В темноте чилийцы опомниться не успеют, как пойдут на дно…

К сожалению, чилийцы успели. Осыпаемый со всех сторон снарядами, «Уаскар» сначала ударил из обоих башенных орудий по стоящему на якоре корвету «Абтао» (промахнулись, конечно, перуанские канониры неисправимы!), после чего, довернув на полрумба, пошел на таран. Уклониться было невозможно, да чилийцы и не пытались. Они окатили неумолимо накатывающегося носорога из легких орудий, а когда шпирон глубоко завяз в борту, стали по одному, по два прыгать на баковую надстройку «Уаскара», возвышающуюся почти вровень с палубой корвета. Повторялась история фрегата «Эсмеральда» – нападающих встретили очереди установленного на боевом марсе «Гатлинга», и чилийские матросы, размахивающие топорами-интропелями, один за другим падали в воду, срезанные струями свинца.

Неожиданно с левого борта возникла огромная тень. Ударил дружный залп из винтовок, и с высокого планширя прыгнул на «Уаскар» высокий бородатый мужчина. Одной рукой он вцепился в канат, другой сжимал абордажный палаш. За ним сыпались другие – многие голые по пояс, с головами, перевязанными пестрыми платками, в руках – палаши и револьверы. Матросы Королевского флота дорвались в кои-то веки до настоящего абордажа!

Боя не было, была резня. Уцелели только те перуанцы, кто догадался сразу бросить оружие, причем лайми прикончили, не разобравшись, нескольких чилийских матросов. Бородатый тип с палашом схватился с командиром монитора. Дуэль не затянулась: после ловкого удара англичанина шпага перуанца улетела за борт, и кончик клинка уперся ему в гортань. Пятью минутами позже над «Уаскаром» взвился полосатый чилийский флаг.

А с борта британского фрегата «Рэйли», так вовремя подошедшего на помощь союзнику, разносился непривычный в этих широтах клич: «У королевы много!» Им вторили по-испански матросы, перебравшиеся на захваченный монитор с борта быстро оседающего в воду корвета.

Что ж, им было с чего ликовать! Бледная тень капитана Артуро Пратта наконец отомщена: над «Уаскаром», попившим немало чилийской крови, прославившимся не одним лихим рейдом и раз за разом уходившим от преследования, развевается трехцветный, с белой звездой, флаг Республики Чили. Что до уходящего на дно «Абтао», то, право же, старенький деревянный корвет не самая высокая цена за такую победу.