Курс на Юг

– Точно так-с, о нём самом! Францией тогда правил император Наполеон III-й – он-то и решил, пользуясь замятнёй на севере американского континента, прибрать к рукам Мексику. Французы заняли все портовые города, включая и Акапулько, но ввязались в изматывающую войну с мексиканскими повстанцами. Дела у лягушатников шли всё хуже, а когда на рейде встал отряд боевых американских кораблей, они попросту сбежали из города прочь!

– Доктрина Монро в действии? – усмехнулся Серёжа.

– Она самая, голубчик. Кстати, если помните, о сущности этой доктрины впервые заявил американский посланник в Санкт-Петербурге, во время…. – он наморщился, напрягая память, – «…дружественных переговоров о взаимных правах и интересах двух держав на северо-западном побережье нашего континента». То есть у России уже тогда были интересы в Латинской Америке!

Серёжа кивнул, не отрывая взгляда от очередного броневого листа, проплывающего у них над головами. Стоит одному из тросов лопнуть – и тяжеленная железяка рассечёт обоих, подобно ножу гильотины.

– Ну, наша-то с вами миссия к ней касательства не имеет. Поднимем на «Монадноке» Андреевский флаг и перегоним его во Владивосток. А уж с Перу и прочими Боливиями янки пусть как-нибудь сами управляются. Их дело.

– Вы так полагаете? – Повалишин одарил собеседника лукавой улыбкой. – В таком случае, вынужден разочаровать вас, Сергей Ильич, теперь это и наше с вами дело. И весьма заковыристое, я вам доложу. Да вот, сами взгляните…

И потянул из-за обшлага казённый, с печатями Морского министерства, пакет.

Северо-Американские Соединённые Штаты.

Где-то на Среднем Западе. Июль 1879 г.

Вагонные колёса ритмично постукивали на рельсовых стыках. Горячий воздух, смешанный с одуряющим запахом полыни, нагретой земли и угольной гарью, волнами вливался в открытые окна, заставляя пассажиров чихать. Но избавиться от этой напасти не было решительно никакой возможности: стоит закрыть окна, и вагон быстро превратится в душегубку – система вентиляции и охлаждения воздуха, смонтированная под потолком, по всем статьям проигрывает конкуренцию палящему июльскому солнцу. Вот и катит по одуряющей жаре роскошный пульмановский вагон, прицепленный к составу, курсирующему по Трансконтинентальной железной дороге, связывающей Восточное и Западное побережье Североамериканских Штатов…

Смотреть не на что: ровная, как стол, степь от горизонта до горизонта, сплошь покрытая бурыми кустами полыни, высохшая красноватая почва, и над всем этим – белёсое от жары небо.

Повалишин вздохнул и отвернулся от окна. За десять часов, что они находились в пути, прерия с её бизонами, койотами, пыльными столбами, время от времени возникающими на горизонте, надоела ему хуже горькой редьки.

– Не степь, а прерия. – Серёжа будто угадал мысли попутчика. – «Прерия» это здесь называется, Иван Фёдорович, а не степь. Где вы в степи эдаких красавцев видели?

И указал на плотное пыльное облако, поднимающееся впереди, верстах в полутора. Даже без подзорной трубы, которая у путешественников имелась, и даже украшала собой столик, прикрученный под окошком, хорошо были видны огромные горбатые быки, покрытые свалявшейся бурой шерстью. Это они и подняли пыль – огромное, в тысячи, десятки тысяч голов стадо, перемещающееся вдоль железнодорожной насыпи.

– Вы правы, батенька. Повалишин повертел в пальцах незажжённую сигару. Жара и духота были такими, что курить не тянуло совершенно. – Зубры, сиречь, бизоны, в нашей степи не водятся. Сайгаки, разве…

Он покосился на собеседника.

– Что это вы читаете, Сергей Ильич? Кто-то из здешних литераторов?

Серёжа показал Повалишину картонную жёлтую обложку с надписью «Roughing It».

– «Налегке», сочинение господина Марка Твена. – прочёл тот. – Что за книжица, хоть занятная?

– Мне её порекомендовал наш чиновник по торговым делам, когда мы были в Нью-Йорке. Сказал: отличное описание путешествия через американский континент.

– И как?

– Не соврал. Книга прелюбопытная, и написана с большим юмором. Правда, в ней путешественники пересекают прерию не на поезде, как мы с вами, а на дилижансе. Да вот, судите сами: