Курс на грядущее

Классический Стэнфордский тор проектируется таким образом, чтобы причальные сектора располагались в торцевой части центра управления. Странствующее государство нарастило вдоль оси цилиндра движки и генератор червоточин. Поэтому Раджеш был вынужден стыковаться, учитывая фактор вращения. Никаких ангаров конструкторы не предусмотрели, только внешние шлюзовые отсеки. Оно и понятно – вряд ли отыщется ангар, способный вместить полноценный ковчег для межзвездных переездов. Эта махина достигала трех километров в длину и могла поспорить с самим хабитатом, не превышавшим в поперечнике 1800 метров. Сближение исполинов можно было сравнить с ниткой, вдеваемой в игольное ушко. При этом само «ушко» непрерывно кружилось, создавая центробежное ускорение и поддерживая гравитационный стандарт.

Вейшенг У настроился на длительное заселение, но всё оказалось гораздо хуже, чем он рассчитывал. Стыковочный узел соединялся с таможенным сектором и распределителем, откуда люди попадали во внутренний кольцевой коридор. Дальше – лифтовые шахты, платформы станций, подвесной монорельс. Инструкции были сброшены каждому пассажиру заранее по локальной сети. Всё выглядело, как рядовая выгрузка из лайнера, приставшего к пересадочной станции у червоточины. Проблема в том, что пропускная способность у таможни оказалась крайне низкой. Пассажиров запускали в шлюз по десятеро, прогоняли через кучу проверок, включая биологические, с кем-то подолгу беседовали, просвечивали личные вещи, вставки и приращения. Затем внедряли в психопрофили вид на жительство и открывали полный доступ к инфраструктуре хабитата. В итоге переселение растянулось на сутки. Вещи уже были собраны, многие нервничали. Плакали маленькие дети, застрявшие в тамбуре, примыкающем к шлюзу. Тихо ругались взрослые. Стиг и Вейшенг У терпеливо дожидались своей очереди, не покидая каюты. За время путешествия они успели привязаться к этой крохотной многофункциональной комнатушке, способной синтезировать абсолютно всё – от еды и одежды до предметов мебели.

– Какой сейчас год на Земле? – поинтересовался Стиг.

Вопрос прозвучал, когда они преодолели все сканирующие порталы, сдали необходимые анализы, прошли собеседование в отделе безопасности и переместились в распределитель. Мальчик быстро адаптировался к невесомости и практически не пользовался скобами.

– Хм, – Вейшенг задумался. – Сейчас посчитаю. Мы стартовали в две тысячи триста пятом. Провели в пути триста тридцать лет. Для внешнего наблюдателя с учетом релятивистского эффекта прошло семьсот семьдесят лет. Получается, на Земле сейчас… три тысячи семьдесят пятый год.

– Жесть, – мальчик присвистнул. – И мы постарели на триста лет?

– Не постарели, – успокоил паренька господин У. – Ты же пребывал в стазисе. Все биологические процессы были остановлены, разум не погружался в конструкты. Что ты помнишь?

– Я заснул и проснулся.

– Вот. Ты провел пару месяцев в гибернаторе, затем автоматически перевелся в стазис-капсулу. На корабле ты прожил пару недель до разгона и три дня после торможения. Итого…

– Постарел на семнадцать дней? – перебил мальчик.

– Именно.

– А мне нравится, – заявил Стиг спустя полтора часа после выхода из шлюза. К этому моменту колонисты успели пройти кольцо центрального кластера, спуститься на обод по транспортной спице и пересесть на монорельс. – Можно всем говорить, что тебе триста лет.

– Говори, – хмыкнул У.

Мальчишки любят хвастаться.

Этого у них не отнять.

Внизу причудливо изгибалась Река. Стигу не доводилось посещать миры, выстроенные на силе Кориолиса. Все эти цилиндрические хабитаты, выдолбленные в астероидах и странствующие по Системе подобно плавучему острову Жюля Верна. Или колонию О’Нила, собранную в либрационной точке с помощью космического лифта. Только «нормальные» планеты, классика жанра.

И вот она, Река.

Водяная лента, вздымающаяся вверх и закольцованная у тебя над головой.

Мальчик в восхищении прилип к стеклу монорельсовой капсулы. Справа и слева громоздились искусственные лесные склоны, из которых торчали жилые корпуса самодостаточных кондоминиумов. Вдоль Реки были разбросаны малоэтажные дома, бассейны, поросшие лесом холмы, причалы для яхт и глиссеров, теннисные корты и футбольные поля, искусственные озера и благоустроенные парки… Элитный пригород европейского мегаполиса – вот что Фальки ухитрились создать в чуждой всему живому пустоте.

Капсула замедлилась у очередной спицы.

Еще немного – и странники попадут домой.

6. Наследие

Аркадия Кано взорвалась.

Тело заготовки испарилось мгновенно во всепоглощающей вспышке аннигиляции. А вместе с телом бесследно исчез недостроенный кластер Сферы Дайсона, к которому стягивались харвестеры из трех червоточин. Колоссальный ущерб.