Курс молодого бойца

– Везѐт Рылееву! Послезавтра уже дома будет! – сказал рядовой

Гунько.

Кузьма Соколов поддержал разговор:

– Хорошо служил. В нулевую партию уходит!

– Ничего! Все там будем! – усмехнулся Мишка Медведев.

Гунько вздохнул:

262

– Очень смешно! Мне вообще порой кажется, что я фиг когда

уволюсь! Буду всю жизнь здесь…

– Кому ты тут нужен? – ответил Мишка.

Рядовой Кабанов с надеждой пробормотал:

– Ничего! Вот Рылеев ушѐл, может, вздохнѐм свободнее…

Внезапно сзади раздался насмешливый голос сержанта

Прохорова:

– Только лѐгкие не порвите!.

«Духи» дружно обернулись. Прохоров покачал головой,

демонстрируя крайнее неудовольствие:

– Вздохнут они!. Чѐ курим? Работы нету?!

Гунько робко заикнулся:

– Так это… Провожаем!

– Без вас проводят! Я теперь ваша мамка! Бегом в казарму! –

гаркнул Прохоров.

Дружный коллектив «духов» с топотом исчез в расположение

второй роты. Дверь казармы со стуком захлопнулась. Рядовой Кабанов

прислонился к стенке, пытаясь отдышаться, и с ужасом спросил:

– Так это что, он теперь вместо Рылеева?

Мишка Медведев хмыкнул:

– Ну да… Поменяли… Рыло на мыло!

Раздача оружия протекала в атмосфере деловитой суеты.

Младший сержант Фомин стоял возле ружпарка и истошно вопил:

– Э, народ! Ещѐ раз повторяю: караул – получать оружие!.

Из ружпарка выскочил рядовой Гунько с автоматом. Из коридора

примчался Кабанов, всем своим видом извиняясь за опоздание. Фома

отвесил ему подзатыльник.

– Я что, это, по пять раз повторять?! Построение через двадцать

минут!.

263

Пока личный состав суетился, готовясь к построению, от

казармы отделились три фигуры с автоматами. Медведев, Соколов и

Гунько с заговорщицким видом нырнули в кусты.

– Ну что, погнали! У нас – двадцать минут… – шепнул Мишка.

Троица стремительно рванула к ближайшим деревьям…

Неподалѐку

от

складов

они

остановились.

Медведев

скомандовал:

– Вот здесь в самый раз! Давай автомат… Доставай форму!

Из небольшого пакета появился дембельский китель с

аксельбантами и значками во всю грудь. Мишка достал из-за пазухи

фотоаппарат-мыльницу. Он прицелился в переодевшегося Кузьму.

– Ну-ка скажи – «чи-и-из»!

Тот спросил, застѐгивая пуговицы:

– Батарейки вставил?

– Автомат возьми нормально! – прикрикнул Мишка. – Батарейки…

Он быстро защѐлкал фотоаппаратом, фиксируя Кузю в

живописных позах… Ещѐ через три минуты дружная троица вынырнула

из кустов возле казармы. Они с невозмутимым видом засели в курилке

и принялись ждать построения.

Капитан Зубов посмотрелся в зеркало. Оттуда на него уставился

мрачный тип с красными заспанными глазами. Он мрачно пробормотал:

– Третью ночь уже не сплю…

Сержант Прохоров кивнул:

– Понятно, проверка…

– Ни хрена вам не понятно! – доходчиво объяснил ротный. – Дочка

плохо спит. Плачет всю ночь. С женой по очереди качаем. Может,

заболела чем? – Он поглядел на подчинѐнного и сменил тон. – Кстати, а

где прапорщик? Почему я Шматко не вижу?!

Прохоров с готовностью доложил:

264

– Старшина звонил. Сказал, мигрень у него.

Зубов округлил глаза и, повышая голос, переспросил:

– ЧТО-О у него?

Фома коротко пояснил:

– В общем, болеет он…

Прапорщик Шматко в халате и с сигарой сидел на кухне. Маша

ушла за молоком. Он открыл шампанское, готовясь к встрече, и со

вкусом выпустил дым. Хлопнула входная дверь. Шматко плотоядно

зарычал:

– Любимая, ты обрекла меня на долгую разлуку! Мы не виделись

целых десять минут! Ты должна мне десять поцелу!.

Он стремительно распахну дверь и смолк. В прихожей стояла

Машина мама с дорожной сумкой! Прапорщик сделал два шага назад и

сел на табуретку. Сигара прилипла к углу рта, продолжая источать

струйку дыма.

– Анжела Оле… говна… – выдавил Шматко. – А вы не в

командировке?

Мама обвела взглядом кухню.

– Раньше вырвалась… А Маша где?

– Маша? В молоке… За магазином… То есть в магазине… за

молоком!

– Я вижу, у вас всѐ серьѐзно? – поинтересовалась Анжела

Олеговна, явно намекая на обнажѐнные ноги прапорщика.

Он энергично закивал:

– Очень! Очень серьѐзно! Вы не подумайте, что я там какой-

нибудь… Я вашу Машу того… Люблю! И мы… Даже поженимся!

Мама изумлѐнно приземлилась на соседнюю табуретку. Она

машинально взяла бокал с шампанским и залпом осушила его, даже не

поморщившись.

265

– Наконец-то… – прошептала она. – Как вам сигары? Нам

знакомые подарили.

Шматко наконец вытащил сигару изо рта.

– Хорошие, – ошалело пробормотал он. – Я вообще-то не курю…

Но могу бросить!

– Налейте ещѐ, – попросила мама.

Она взяла дымящуюся сигару и с наслаждением затянулась.

Прапорщик, продолжая пребывать в полуобморочном состоянии,

вопросительно промычал:

– А вы… э…

Мама легкомысленно отмахнулась.

– Что? Ах, это… Это я Машино объявление сочиняла. Без вредных

привычек… и всѐ такое! На самом деле мы нормальные люди. Просто

ей не везѐт. Всѐ время какие-то алкаши вешаются. Я сама сильно

обожглась. Машин отец… она его не помнит… Выпейте со мной!

Шматко пробормотал:

– Конечно, конечно, – и взял второй бокал.