Курорт

— Отсоси, мистер Отсос, — ее слова сливались в одно. — Ты мистер Отсос, потому что отсосешь. Отсоси. Мистер Отсос.

Рокни с мячом в руках, выполняющий роль судьи, ухмыльнулся.

Раздался свист, мяч взлетел ввысь, и Турман подпрыгнул так высоко, как только мог. Он испытал странное и неприятное чувство удовлетворения, отбив мяч Рэнду и оттолкнув женщину. Крики толпы, сопровождавшие его действия, выражали не возмущение, а одобрение.

Это задало тон игре.

Они толкались и пихались локтями, ставили подножки, но Рокни, единственный судья, не замечал нарушений. Лоуэлл, лучший бомбардир первой четверти, и сам вошел во вкус. Он врезал локтем в грудь женщине, против которой играл на взбросе, и та упала, осыпая его отборной бранью, к восторгу орущей толпы. В первом ряду Турман заметил пожилую пару, которая покинула утреннюю службу, напуганная и возмущенная выходками так называемого священника. Они кричали во всю глотку, подбадривая его.

— Мочи ее! — визжала старая дама. — Врежь ей по заднице!

Внутри у него что-то надломилось, словно резинка растянулась и резко вернулась в исходную форму. Вид пожилой, яростно орущей пары, точно шлепок по голове, вернул Лоуэлла в реальность.

Он снова стал собой.

Однако это не означало, что он стал играть мягче. Игра сегодня ладилась, и хотя Турман давно не брал в руки мяча, он оказался гораздо собраннее, а в физической форме большинству противников было до него очень далеко. Не говоря уже о росте. Лоуэлл и Блэк были лучшими игроками в команде, они задавали своего рода ритм и к середине матча Корольки были в отрыве на двадцать очков. К концу игры они разгромили Койотов со счетом сорок против восьми. И именно Турман высказал идею уйти с площадки победителями.

— Мы не будем больше играть, — заявил пожарный, когда судья объявил начало следующего матча.

Все Корольки с вызовом уставились на спортивного координатора.

— Вы… должны, — впервые за все время Рокни занервничал — он явно никогда прежде не сталкивался с отказом.

— Мы ничего не должны! — подал голос Гаррет Рейндолс. Этот долговязый мужчина заработал в последней четверти десять очков и поэтому осмелел.

— У Кукушек будет неравное преимущество, — сказал Блэк спокойно и с рассудительностью, которой позавидовал даже Лоуэлл. — Мы сорок минут носились по площадке, надрывались как черти. А они выходят свежими.

Спортивный координатор не нашелся что ответить.

Толпа начала расходиться. Ряды зрителей медленно потянулись к проходам по обе стороны от трибун. И, скорее всего, именно их уход послужил сигналом к окончательному завершению турнира.

— Мы хотим играть! — проревел Блоджетт с середины площадки.

Лоуэллу представилась отличная возможность, и он не мог ею не воспользоваться.

— Сами с собой поиграйте! — крикнул он. — У вас неплохо получается!

Со стороны расходящихся зрителей послышался смех. Такая реакция унизила спортивного координатора и привела в бешенство Блоджетта.

— И поиграем! — завопил он. — Поиграем!

Турман отвернулся со спокойным и пренебрежительным видом. На лицах товарищей по команде он заметил одобрительные ухмылки.

— Корольки дисквалифицированы! — объявил Рокни. — Кукушки становятся чемпионами турнира!

Но его никто не слушал. Никому не осталось до него дела, и его голос был едва слышен среди разговоров редеющей толпы.

Лоуэлл встретил Рейчел под кольцом своей команды.

— Снимай эту дурацкую форму, — сказала она, — и пойдем уже отсюда.

Когда они вернулись в номер, детей еще не было. И хотя мальчики могли войти в любую минуту, миссис Турман хотелось секса. Она проявила прежнюю настойчивость, и Лоуэллу это показалось неприятным и более чем отталкивающим.

— Моя киска испачкалась, — сказала Рейчел и задрала юбку.

На ней не было белья. Она раздвинула ноги и приказала:

— Вылижи ее. Вылижи начисто.

Ее муж покорно забрался лицом между ее бедер и принялся вращать языком, как ей всегда нравилось. Женщина крепко держала его голову и больно давила лицом в промежность до тех пор, пока не удовлетворилась. А затем отсосала ему с яростью, какой Лоуэлл прежде за ней не замечал. И хотя на чисто физическом уровне это его возбуждало, в глубине души он испытывал омерзение. Хрюкая, как животное, Рейчел взялась за дело еще жестче, быстрее и неистовее. Потом он кончил, и она с жадностью все проглотила, удерживая его губами, пока он не иссяк. Она слизала последние капли и выпустила его, после чего облизнулась, как кошка, и улыбнулась. На лице ее читалось полное удовлетворение.

Кто это? Это явно была не та Рейчел, которую он знал.

Затем Лоуэлл натянул штаны, а его супруга прошла к гардеробу и надела трусики. После этого она резко преобразилась в ту Рейчел, которую он знал. Она, похоже, смутилась тем, что сейчас произошло, хотя никто из них не стал об этом упоминать. Лоуэлл вспомнил о собственном реакционном поведении в начале игры. Какая-то сила, что крылась в этом курорте, манипулировала ими, и мысль об этом вселяла страх. Они словно шагали по минному полю и не знали, после какого шага им оторвет ногу или вовсе разнесет их на куски.