Курорт

— Шутишь? — изумилась его спутница. — Ты вроде бы говорил, что это один из твоих любимых фильмов. А я ни разу его не смотрела.

При этом девушка и сама не сводила глаз со странного дрожащего существа.

Патрик тоже смотрел в конец коридора.

— Знаешь ли… — пробормотал он неуверенно. — Да, работа у меня такая, фильмы смотреть… Но сегодня я, пожалуй, выходной возьму.

— Я думала, тебе хочется…

Существо сделало шаг, и Вики подпрыгнула, с шумом втянув ртом воздух. Она тоже это чувствовала.

Девушка нервно кивнула:

— Хотя ладно. Может, и весело будет… поиграть в баскет. Или посмотреть, как ты играешь. Эйприл с Мэдисон тоже понравится.

Они развернулись и пошли обратно в холл. Патрик набрался смелости и оглянулся напоследок. Дверь в кинозал медленно закрывалась, и существо скрылось во мраке. Он содрогнулся при мысли, что они могли оказаться запертыми в темноте с этим ужасом. Перед его мысленным взором предстала картина, как он сидит в кресле, а из-за передней спинки выглядывает, точно луна из-за тучи, громадная детская голова. И ухмыляется во тьме.

Шлегель не успокоился, пока они не пересекли холл и не вышли на улицу. Сворачивая к фитнес-центру, он еще чувствовал за спиной это ужасное создание.

26

Они снова сидели в джакузи, единственном безопасном месте посреди этого зловещего курорта. От ужасов прошлой ночи не осталось и следа. Милые девушки и приятные мужчины выполняли свои обязанности, чистили бассейн, расставляли шезлонги и подметали плитку. Шторм разметал по бассейну насекомых и листья. Их еще не успели выловить, но некоторые из детей уже счастливо катались с горки, пока их мамаши присматривали себе шезлонг поудобнее.

Дэвид потянулся к стакану и отпил колы, уже разбавленной: лед успел растаять, и над лимонадом образовался слой льда. Напиток был холодным и приятным, но долго это продолжаться не могло. Постоит еще немного на солнце — и станет горячим, как чай.

А что их вообще подвигло лезть в теплую бурлящую воду?

Комфорт, привычка, собственная тупость… Что больше нравится.

Дэвид взглянул на Райана с Кёртисом, сидевших с противоположной стороны. Они не сводили с него усталых взглядов. Оуэн же забыл обо всем на свете, высматривая тропинки за оградой в надежде, что мимо пройдет Бренда.

Где же родители? Дэвид задумался. Снова на поле для гольфа? Он ни во что не ставил ни отца, ни мать, и, как правило, не питал к ним ничего, кроме неприязни. Правда, так было в обычных обстоятельствах. Здесь же, в Реате, подросток заметил, что думает о них, беспокоится за них, надеется, что с ними все в порядке.

Он встал и вылез из джакузи. Ему здесь надоело, и стало казаться, что его варят, как лобстера.

— Ты куда? — спросил Кёртис.

Оуэн наконец отвлекся от созерцания тропинок за оградой.

Дэвид не ответил. Он просто взял свой стакан и прошел к одному из столиков с зонтом. Через секунду-другую братья последовали за ним.

— Меня тошнит уже от этого места, — сказал он, когда остальные расселись по креслам. — Мы как в чертовой тюрьме. Я-то рассчитывал, что буду визжать от восторга. В таком-то отеле! Знаете, когда горничные застилают за тобой постель, убирают за тобой, где насвинячил. Объедаться целыми днями, купаться в бассейне и смотреть по кабельному любые каналы.

Его друзья покивали.

— А ни хрена. Мне надоело. Здесь заняться нечем, одно и то же изо дня в день, и…

Дэвид замолчал. «И на поле для гольфа устраивают садомазо. На дне бассейна то появляется, то исчезает труп. А дождь превращает девчонок в старых уродин», — хотелось ему добавить. Но что-то его от этого удержало.

— Я знаю, что можно сделать, — сказал Райан.

Все взглянули на него с недоверием.

— Надо вернуться в каньон Антилопы. К старому отелю, — заявил младший из Турманов.