Курок

Я подбегаю к ней, хватаю ее за руку и выскакиваю из спальни. Бэнкс не задает вопросов, пока я веду ее вниз по лестнице, через черный ход, во двор.

Бледный свет луны струится на садовый лабиринт. Мы ныряем в него, прекрасно зная дорогу, и сразу же находим фонтан. Забравшись внутрь, скрываемся за потоком воды, как я делал раньше тысячи раз. Лишь однажды со мной была другая девочка вместо моей сестры. Бэнкс не расспрашивает о случившемся, о том, что я буду делать. Она знает, здесь лучше не разговаривать.

Протянув руку к желобу верхней чаши, я достаю спрятанную там серебряную заколку с розовыми кристаллами и сжимаю ее в ладони. Мне вспоминаются слова Уинтер Эшби, сказанные когда-то давно в этом фонтане.

Твое тело может чувствовать лишь один вид боли в конкретный момент.

Она была права. Я на личном опыте выяснил, что так и есть.

Однако, вместо того чтобы заглушить одну боль другой, сегодня я узнал кое-что еще.

Причинять боль окружающим настолько же эффективно.

Моя мать сбежала после того, как я ее избил. Час спустя, когда я вернулся в свою комнату с Бэнкс, матери там уже не было. Мы легли спать и оставили дверь открытой, потому что знали: оградиться от мира не получится, можно лишь отвечать на его злобу.

К утру мать покинула дом. Меня не интересовало, куда она уехала. Время шло, а отец не предпринимал попыток ее вернуть. С тех пор я не видел ее года два.

И при нашей следующей встрече я разобрался с этой проблемой раз и навсегда.

Так же, как разберусь с Уинтер и той фальшивой надеждой, которой она едва не уничтожила меня.

– Я хочу, чтобы она этого хотела, – сказал я Михаилу, выжидающе смотревшему в мою сторону своими карими глазами. – Чтобы она хотела меня, отдала мне свое сердце, была моим нежным, милым, улыбающимся Маленьким Дьяволом и не могла от меня оторваться. – Мой пульс ускорился. – А потом возненавидела себя за это. Чтобы она обернулась против себя самой и испытывала ненависть к себе из-за того, что ей нравилось. Чтобы знала – она слабая, жалкая и ничем не отличается от любой другой суки. Что в ней нет ничего особенного.

Только когда увижу Уинтер такой же, как все, я смогу уничтожить ее и свою одержимость ею. Я лишу ее власти над собой так же, как когда-то лишил Наталью.

– Думаю, Уинтер готова сыграть со мной в эту игру, – сказал я в шутку псу.

Раздался стук в дверь.

– Войдите, – окликнул я.

Дверь открылась и закрылась, и я услышал голос Крэйна у себя за спиной:

– Она спрашивает о собаке, сэр.

– Скажи ей правду, – ответил я, гладя Михаила. – У нее больше нет собаки.

– Еще девушка утверждает, что утром слышала какие-то звуки, – подметил он. – Что в доме находились посторонние люди после вашего ухода. Она испугалась и сбежала в Сент-Килиан.

– Как ей это удалось?

– Заказала Uber.

Я фыркнул. Господи. Даже не подумал об этом. Эта женщина определенно была самостоятельной.

Но я вспомнил, с чего Крэйн начал. Звуки?

– Думаешь, она преувеличивает?

– Не знаю. Похоже, она в этом уверена, – пояснил мужчина. – Я могу установить камеры и сигнализацию.

– Нет, – сказал я. – Возьми больше людей. Две группы по четыре человека.

– Да, сэр. Девушка будет в безопасности.

– Ото всех, кроме меня, – уточнил я.

– Да, сэр.

Вероятно, Уинтер стала чересчур бдительной из-за меня.

Однако она же когда-то упоминала незваного гостя в театре «Бридж-Бэй» несколько дней назад. Кто-то зашел в уборную и напугал ее. Уинтер думала, что это был я.

Меня там не было.

Дому нужна более серьезная охранная система, только я не любил камеры и видеонаблюдение. На горьком опыте усвоил – лучше не оставлять доказательств. Учитывая низкий уровень преступности и то, в каком богатом районе мы жили, отец Уинтер не посчитал необходимым установить даже простейшую сигнализацию. Может, со временем я ее добавлю. А пока мне нравилось приходить и уходить без лишних хлопот.

– И еще, сэр, – произнес Крэйн.

– Что?

– Ее телефон звонил внизу, – сообщил он, подойдя ближе. – Хотите, чтобы я отдал его девушке или?..