Курьер запаздывает

Коротая время, достаю сигареты. Предлагаю Беллини и Пеппо. Беллини с видом знатока смакует каждую затяжку. Натянуто улыбается.

- Не будьте в претензии, синьор Багрянов. Поверьте мне, Италия - самая гостеприимная из стран в Европе.

- В мире, - поправляет Пеппо.

В третий раз я слышу все те же слова о гостеприимстве. Неужели ими встретят меня в Швейцарии и Франции? И кто в итоге окажется самым гостеприимным - швейцарская БЮПО, полиция генерала Дарнана [5] или имперское гестапо?

- Чего мы ждем, синьоры?

- Ваш багаж.

- Он нужен вам?

- Нам? Нет, синьор.

- Тогда почему его несут сюда, а не в вагон?

Беллини тянется к телефону. Прижав трубку к уху и набирая номер, говорит:

- Я думал, вы захотите убедиться, что ничего не пропало.

- А могло пропасть?

- О что вы! - И в трубку. - Беллини… Закончили паковать? Хорошо. Тогда несите прямо в вагон.

Закончив разговор, Беллини встает… Я слушаю его извинения с видом посла на приеме у Бориса III Обмен рукопожатиями происходит под аккорды взаимных улыбок.

Пеппо сопровождает меня до перрона. Киваем друг другу и расстаемся - дай бог, если навсегда. Хотя инцидент и исчерпан, хотя Беллини ничего не записал в процессе разговора, я склонен полагать, что в Милане меня не обойдут вниманием.

У вагона нахожу Дину и Альберто. В руках у Дины бутылка “Виши”. Кажется, они и не подозревают о причине моего отсутствия; в противном случае Дина не была бы так заботлива. Альберто протягивает мне бумажный стаканчик. Вода теплая, но я пью с удовольствием.

4. ИЮЛЬ, 1942. МИЛАН-РИМ-МИЛАН

- Будем откровенны. Вы должны были этого ожидать. Я уверен, что вы знаете все и, как человек проницательный, вероятно, догадались, что и мне известно многое. Так какова наша позиция относительно друг друга?…

- Я не совсем вас понимаю… Мне не ясна ваша цель…

- То есть вы хотите сказать, с какой целью я навожу эти справки?

Р.Л.Стивенсон,

Потерпевшие

кораблекрушение

Интересно, что испытывает собака, потерявшая хозяина? Я нередко видел: бежит по улице пес с растерянной мордой, тыкается носом в углы… Двухдневные поездки; сопряженные с непрерывными и безуспешными поисками, заставили меня вспомнить об осиротевших собаках и проникнуться к ним сочувствием.

На миланском вокзале я распрощался с Вешалкой. Фон Кольвиц после триестинского испытания вновь проникся доверием и подтвердил желание поговорить со мной по телефону в Берлине. Я поблагодарил его, дав себе слово забыть и номер телефона, и сам факт существования оберфюрера СС.

Прежде, чем думать о Берлине, следовало добраться до Рима, и здесь мне помог Альберто. Короткого звонка в полицию - прямо из будки на вокзале - оказалось достаточным, чтобы через час я получил разрешение на недельное проживание в Милане и поездку в столицу. Альберто с шиком довез меня до квестуры на своем “фиате”, таком огромном и черном, что его можно было принять за катафалк.

- Не забывайте нас, - сказала Дина. - Милан полон соблазнов, но лучшее, что в нем есть, - это друзья.

Адрес Дины я записал еще в вагоне. Альберто, сопя, протянул мне мягкую вялую лапу.

- Не обижайте малышку…

“Фиат” сверкнул отмытым лаком и умчался, а я, разделавшись с формальностями в квестуре, поплелся на вокзал, чтобы ехать в Рим.

…Визит в Вечный город оказался бесплодным… Выходя из швейцарского посольства, я пожалел, что отпустил такси, - весь разговор занял десять минут. Пока я ловил машину, чтобы вернуться на вокзал, подробности, всплывшие в памяти, отравляли душу, и Рим показался мне дурацким скопищем дворцов, ханжески подновленных церковных развалин и рваного белья, сохнувшего на веревках в переулках…

- Не думаю, чтобы с визой что-нибудь вышло, - говорил мне швейцарец с корректной полуулыбкой. - Почему вы не обратились в посольство у себя на родине?

- Меня лимитировали сроки.

- Напрасно. Софийские коллеги навели бы справки, не затягивая. Здесь это сделать труднее: кто знает, как скоро будет получен официальный ответ.

- Я не собираюсь задерживаться в Берне или Женеве. Мне нужна транзитная виза, чтобы через Швейцарию и Францию добраться до Берлина. Это меняет дело?

- На всякий случай заполните эти бумаги и побеспокойтесь о финансовом поручительстве вашего посольства… Не понимаю, почему вы не хотите действовать через свой консульский отдел?

- Сколько времени это займет?

- Месяца два, я полагаю.

- Вот видите! Потому я и рискнул прийти непосредственно к вам.

- Боюсь, что все-таки напрасно, господин Багрянов. Хотя я и попробую что-нибудь для вас сделать… Для начала запаситесь официальным подтверждением вашей кредитоспособности. Это многое упростит.

- У меня есть чековая книжка.

- Этого недостаточно… Весьма сожалею.

Можно было уходить, но я решил проявить непонятливость.